Майский снег

То золотой, то просто рыбкой.

Ракита горькая полна

Предзимних чувств, предзимней грусти,

Пока бессонная луна

Ей говорит о сильном чувстве.

Гляди, ракита стелет прядь

На затормóженную реку.

...И серой уточке – нырять

С неё, как в прорубь, – к снегу, к снегу...

Бывшему поколению

...И ничего уже не бойся:

С концами сходятся концы...

И нет причин для беспокойства –

Пускай беснуются юнцы.

Они легки! Им неизвестно

На чью дорожку им свернуть.

Их с ненасиженного места

Легко сигнал срывает в путь.

Им обогнать и дождь, и вьюгу,

Из жизни вычеркнуть: долой!..

...Бежать по замкнутому кругу –

И всё сметать, как листобой.

Найти себя в котлах стихии

Едва ли смогут, видит Бог!

...Бегут не в глубь, а в ширь России

И под собой не чуют ног.

На «тачке», слух забивши ватой,

С пушком цыплёнка на губе

Летит ещё один крылатый

С клеймом дурдома на судьбе.

Глобализация

Не ходи с утра

В сад наш попусту.

Вся земля кругла:

Вся – по глобусу.

Вся земля Ничем столь взволнована!

Ни стихов-поэм, и... ни нового.

Вся земля внаём Богом роздана?

Ну а часть – Кремлём нетверёзого.

Нет на ней опят. Лес с пенёчками

О войне вопят сынов с дочками.

Православных бой с мусульманами,

Да детей разбой, драки с мамами.

Не ходи в наш сад –

Стар, запущенный...

...Был он жизнь назад

Раем с кущами.

Сквозь тьму

Сквозь тьму, что в полночь непролазна,

Прёт вверх по Волге катерок...

В моторе старом крепнет спазма,

Встаёт, как в горле, поперёк.

Враз перехвачено дыханье.

Волна, как лестница, крута.

...Пора слабеть, терять сознанье –

Не увидать теперь моста.

Но – снова вдох!

Вперёд, с откоса! –

Как лыжник, ринулся на спуск!

...Хоть стопроцентного износа

Мотор, он слышит, слышит: «пуск!»

Ах, как красив былинный город!

Огнём плюётся за версту,

Как Змей Горыныч, что приколот

Былинным мóлодцем к мосту.

* * *

Набраться б сил, – не навязаться

Бедой на голову твою,

Чтоб мочь сказать – хотя бы вкратце! –

То, что от Бога я таю.

...И сделать новую промашку,

Услышав жёсткое: «Мели...»

Душа – все нервы нараспашку –

Лежит, как лодка, на мели.

Но кто-то добрый

Пред закатом,

Осилив прыткую волну,

Привяжет лодочку канатом

К своей, как рыбку на блесну, –

А утром вытащит на берег,

Чтоб укрепить её смолой.

...И лодка снова в жизнь поверит

И в то, что вытащил не злой.

* * *

Свою молчащую голубку

Услышь, душа, издалека.

Наворковать безделиц в трубку

Не дай, спасаясь от звонка.

Живёт не в стае голубиной –

Ей воркованье не к лицу.

...Из одиночества

С повинной

Пришла к невзрачному крыльцу.

Ещё живые скрыл ступени

Здесь отгоревшей жизни тлен.

...Твоей голубкой на колени

К тебе не сесть ей...

Вместо сцен,

Возможно, ревности, а может,

Судьбе сводящей вопреки

На место трубку не положит

И не ответит на звонки.

* * *

Вам бы жить да жить,

Полюбив меня.

...Оборвали нить

Посредине дня.

Тонкой нитью – жизнь,

Без петли, узла.

...Года три, как высь

Нас, двоих, звала.

Из высоких труб –

Шли дымы – в январь...

До сих пор мне люб

Ты – сказали б встарь.

Только ты – не мой.

...И не свой. В раю.

За тебя, немой,

С жизнью

говорю.

* * *

На повороте ноября

От проливных дождей к морозам

Сезон бесснежный – смерть тверёзым

На повороте ноября.

Готовься к ходу перемен

И в настроенье, и в погоде?!

Но на дорогах – лёд – взамен

Снегов, как пух... В простонародье

Кричат тверёзым то, что им

Смотреть бы глазом – пьяным в доску! –

И на каток бетонных зим,

И в белый свет, что весь в полоску.

Грозовые облака

Как мне унять живое сердце?

Пусть бьётся с вызовом,

Пока

Оно не может опереться

На грозовые облака.

Меня к земле пригнули ноги,

Что сердцу нé были верны:

Летели сами по дороге,

Дорог – без счёта у страны,

Всех одаряющей пространством –

Миллионам рук не охватить!..

(Всё исцеляющим лекарством

Успевшим зá морем прослыть.)

Хоть мне душевного покоя

Толику малую дала

Дорога в небо грозовое

Под плач соснового ствола,

Мне всё же кажется: труднее

Связать в единое одно

Слепые нити снеговея,

Смотря на них через окно,

С грозой, расцветшей веткой молний

Над поседевшей головой,

Чтобы пустить вдоль неба корни,

Чтоб пребывать в родстве с судьбой.

* * *

Зря этикетки клеят на бальзамы:

Ничем от боли душу не лечу.

Глядеть на жизнь с закрытыми глазами

Едва ль кому-то будет по плечу.

…На голову невинную набросить

Мешок – и позабыть про эту смерть?!

...И сад едва ли смог бы плодоносить,

Когда б не знал, что есть кому смотреть

На золотой, оранжево-туманный,

Смешавшийся в одно живое свет.

...И пластырем едва прикрытой раной

Едва ли удивит кого поэт.

Как боль острá! Вонзясь иголкой в кожу,

Всё говорит о вечности сосны,

Всё говорит о том, что боль похожа

На женщину, чьи веки вновь красны

От слёз – ещё два дня назад пролúтых! –

В предчувствии вселенского конца.

...Не поднимает к солнцу глаз открытых, –

Прекрасного, из древних, образца.

* * *

Ты зачем эти цветики алые

Даришь мне перед самым рассветом?

...Если вечер, цветы запоздалые

Я приму... И – забудем об этом.

Говорю: «Ничего не потеряно.

Жизнь моя – как твоя – в одиночестве

И невстречей, и встречей измерена.

...И молвою, что шастает в обществе».

Я до гроба пыльцу от подарочка