Мак

Я бросила взгляд на дедушкины часы, стоящие в углу зала, заполненного людьми, которые выпивали, смеялись и судачили друг о друге. Еще час этого дерьма — и я свободна. Мой двоюродный брат Роберт сопровождал меня, поскольку он старше, пока мой отец в отъезде, а мать нездорова. На самом же деле она ненавидела все эти светские мероприятия не меньше меня, но это мой последний светский сезон, и тогда меня объявят «старой девой». Скорей бы уже, не могу дождаться. В этом статусе были огромные преимущества. Например, у меня не будет мужа, который бы мной командовал, не будет детей, которых пришлось бы воспитывать, и не будет светских раутов, на которых необходимо присутствовать.

Тугой корсет впивался в мою грудную клетку, пока я изо всех сил старалась стоять спокойно и не дергаться, но кроме этого я чувствовала, как с другой стороны зала на меня кто-то пялится.

«О, великолепно! Придется мне сегодня вежливо отказать еще одному несостоявшемуся кавалеру, сославшись на уже уставшие ноги».

Но подняв голову и встретившись с удивительно голубыми глазами, я ощутила, что дыхание будто выбили из моих легких, а мир вокруг начал вращаться. Не удержавшись на ногах, я упала назад.

— Мадмуазель, вам плохо? — спросил поймавший меня мужчина, который только что болтал с Люсиндой о какой-то банальной ерунде, связанной с садами.

С его помощью я снова встала на ноги и кивнула.

— Все хорошо, в этом платье мне не хватает воздуха.

Люсинда, миниатюрная блондинка (полная противоположность мне с моими темными глазами и черными вьющимися волосами), испустила нежный смешок.

— Эвелин, ты действительно пойдешь на все, чтобы уйти отсюда пораньше. Но я никуда не пойду. Ты обещала, что мы останемся до последнего танца.

Обычно в такие моменты я начинала умолять ее уйти, взывая к ее любви ко мне, потому что мы были лучшими подругами почти всю сознательную жизнь, но сегодня я не хотела никуда уходить. По крайней мере, не с ней.

Я наблюдала, как незнакомец приближается ко мне, петляя между девушками в пышных юбках и мужчинами в черных пиджаках. Он был на голову выше всех остальных мужчин в этом зале и в тысячу раз красивее. Его светлые волосы почти касались широких плеч, а походка казалась такой уверенной и выдавала в нем сильного мужчину. Ну или опасного. Я не уверена. Как бы то ни было, мы не могли отвести друг от друга взгляд.

Я прекрасно понимала, что видела его раньше, но подробностей о встрече с мужчиной, которого не забудет ни одна женщина, не могла вспомнить.

Наконец он подошел и пристально посмотрел на меня сверху вниз своими гипнотическими глазами.

— Это ведь ты, не так ли? — спросил он таким мужественным и низким голосом, от которого у меня по телу пронеслись мурашки, а пальцы ног невольно подогнулись в шелковых туфлях.

«Господи, нет! Он перепутал меня с другой женщиной!» Ну все, мое сердце беспощадно разбито.

— Сэр, вы приняли меня за кого-то другого! — резко ответила я.

Да уж, не повезло мне. Этот невероятно красивый мужчина, выглядевший так, будто ему не место на балах, искал другую женщину.

— Я никогда не ошибаюсь, — прошептал он и протянул мне руку. Очень неприличный жест, учитывая, что нас даже не представили.

Я смотрела на его руку с одним единственным желанием — коснуться ее, потому что отрицание того, насколько этого мужчина великолепен, считалось бы грехом. В тот момент, когда наши руки все-таки соприкоснулись, в моей голове замелькали образы. Я видела нас вместе, но выглядел он иначе. Его кожа в этих образах была темнее, черты лица — грубее, но вместе с этим они казались настолько изящными, как будто принадлежали искусно вылепленной статуе греческого бога. И я знала эти глаза, их бесконечную синеву. И еще знала точно, что он чувствует, когда обнимает и целует меня.

— Кто ты такой? — шёпотом спросила я.

— Сейчас меня зовут Макариусом. — Он осмотрелся по сторонам, будто искал кого-то. — Пойдем. Нам нужно уходить.

Я повторила за ним и увидела Люсинду, увлечённую танцем со своим кавалером и не обращавшую на меня внимания, а Роберт обжимался с молодой блондинкой в углу, наверняка уговаривая ее встретиться позже где-нибудь наедине, чтобы лишить ее девственности.

— Куда мы пойдем? — поинтересовалась я, заранее зная, что это не имеет значения.

Макариус улыбался, но я заметила в его прекрасных голубых глазах что-то темное. Он явно был опасен, но я все равно хотела пойти с ним.

Он взял меня за руку, и мы направились к боковой двери, ведущей к большому фонтану, за которым простирался большой, освещенный факелами сад. Гости, которые обращали на нас внимание, вероятно предположат, что мы собирались заняться чем-то скандальным за одним из деревьев, но меня это не волновало, даже если моя репутация будет запятнана.