Мак

«Господи, где он был всю мою жизнь?»

Я откинулась назад, не сдерживая стонов. Я знала, что никогда не испытала бы подобного с кем-то другим.

Движения Макариуса становились все быстрее; он припал к моим губам, целуя яростно и отчаянно. Мы стонали почти в унисон, смешивая наше дыхание и жадно вбирая в себя каждый грамм этого удовольствия; сжимали тела друг друга, словно голодные звери. Все это время в моей голове мелькали образы о разных местах и эпохах, и в них Макариус всегда любил меня одинаково, несмотря ни на что. В глазах плескались любовь и печаль.

Сладкое давление внизу моего живота начинало нарастать, а потом внутри меня словно произошел врыв. Каждый нерв моего тела напрягся, а Макариус застонал и прижался к моему телу еще теснее, извергая свое семя внутри меня. Я цеплялась за простыни, пока не схлынули последние волны греховного удовольствия.

Макариус навалился на меня, и я едва ли могла дышать, но ничего больше не имело значения. Ощущение того, что сейчас наши тела едины, не было похоже ни на что другое.

— Боже, как я скучал, — прошептал он, вдыхая запах моих волос. — Не могу поверить, что нашел тебя.

— Ты пришел на бал, чтобы найти меня?

— Нет. Я пришел туда, чтобы покончить с одной женщиной. Очень плохой женщиной, которая убила своего мужа из-за его состояния. Я уже собирался уходить, когда заметил тебя.

Я была шокирована его словами.

— Видимо, ты вспомнила не все? — спросил он.

— Видимо… — ответила я, уставившись на белый потолок.

Макариус вздохнул и перевернулся на спину, пристраиваясь рядом.

— Тогда позволь напомнить. Я был проклят твоим отцом, который убил свою собственную дочь за то, что мы с тобой занимались любовью, будучи уверенный, что это разгневает богов. Он проклял меня, приговорив к вечным душевным терзаниям, и только убийства дарят мне секунды покоя от тьмы, что гложет мою душу.

Пока я слушала Макариуса, мой собственный разум показывал мне неприглядные и вместе с тем удивительные картины из моих воспоминаний.

— Но мы были влюблены друг в друга… — продолжил он. — И с помощью своих даров ты связала наши души, пообещав найти и спасти меня.

Дары. Да, я наделена дарами. Раньше я могла избавить человека от опасных болезней, поэтому люди считали меня своего рода полубогом.

Начав задыхаться, я привстала с кровати и села.

— Я помню. Я все помню.

— Хорошо. Потому что мне нужно, чтобы ты избавила меня от этого проклятья, Эвелин. У меня больше нет сил терпеть мучения.

Господи! В одно мгновение на меня обрушилось понимание его страданий. Наши поиски друг друга в течение всех тысячелетий.

— Я не уверена, что знаю, как это сделать… — тихо произнесла я, зная, что хочу спасти его всей душой.

Макариус снова навис надо мной и поцеловал.

— Тебе просто нужно напомнить.

Я ощущала, как мое тело реагирует на его поцелуи, уступая потребности почувствовать его в себе. Мы провели ночь, наверстывая упущенное, и я чувствовала лишь безграничное счастье. Мне нужно было найти способ спасти этого прекрасного мужчину.

С первыми лучами солнца, постаравшись игнорировать великолепие лежащего на кровати мужчины и его обнаженного тела, я тихо оделась и вышла из его дома. Мой дом располагался на другом конце города, и пешком пришлось бы идти очень долго, но, к счастью, мне повстречался частный извозчик. Мужчина неуважительно долго рассматривал меня, наверно считая какой-нибудь блудницей, но деньги сделали свое дело, и он отвез меня домой.

В свой дом, выдержанный в викторианском стиле, я не решилась зайти через парадные двери, а проскользнула через вход для слуг, игнорируя перешептывания и хихиканье персонала. Мне плевать на сплетни.

— Скажи лакею — пусть готовит карету! — приказала я своей горничной Бетси, которая сейчас осуждающе смотрела на меня.

Я знала, о чем она думает. Сейчас — раннее утро, а я вернулась без компаньонки, что грозило проблемами. В этом она, конечно, была права. Я поднялась в свою комнату и переоделась в повседневное синее платье с белыми кружевами. Сверху надела черное шерстяное пальто и черную шляпку, не желая быть замеченной на улице.

Я достала спрятанный под комодом мешочек с золотыми монетами, осознавая, насколько мои планы безумны. Я собиралась заключить сделку с дьяволом, но я пошла бы на все, чтобы спасти Макариуса.

Выбежав из дома, я села в ожидающий меня экипаж и приоткрыла окошко, чтобы увидеть кучера.

— Отвезите меня в Темный дом.

Каждый проживающий в Сан-Франциско знал об этом доме. Он стоял на холме с видом на залив, окружённый туманом вне зависимости от времени года. Слуги этого дома поговаривали, что работают на призрака. Купцы считали хозяина сумасшедшим, но добавляли, что он всегда достойно оплачивает их товар. Джентльмены из нашего общества полагали, что этот человек опасен, но может отыскать все что угодно и кого угодно. За определённую цену, конечно.