Мак (ЛП)

Я предположил, что она просто пытается быть профессионалом и дать своего рода клиническую оценку всему происходящему. Но, думаю, в глубине души она уже наверняка знала, что наша встреча не случайна. Знала, что, когда я дойду до конца своей истории, произойдет что-то ужасное. Такова была ее судьба. И моя тоже.

— Я любил своего брата, — ответил я, — просто думал, что более полезно буду проводить свое время трахаясь и выпивая. В конце концов, я был избавлен от любой реальной ответственности, поэтому почему бы мне было не наслаждаться этим временем?

— И как, ты наслаждался?

Ужасный ответ находился прямо у нее перед носом. Иногда мой гнев был настолько ярок, что я едва мог дышать. Конечно, если в эти дни я никого не убивал. Убийство было единственной вещью, которая дарила мне облегчение. Хотя бы временно.

А Теодора могла бы подарить мне облегчение совершенно иного рода. И я практически чувствовал в воздухе запах ее возбуждения.

«Нет, Мак!» — осадил я себя. — «Ты не собираешься к ней прикасаться».

Тем не менее, я чувствовал, как во мне тикают часы, будто бы в бомбе замедленного действия. А моя темная сторона всегда побеждала.

Я продолжил:

— В общем, моя жизнь была великолепна, пока мой ублюдочный братец не пришел ко мне со своей просьбой об услуге, которую я оказал ему из чувства вины.

— Итак, ты оказал услугу своему брату. В чем она заключалась? — заерзала Теодора.

Даже в темноте я знал, что она ощущала беспокойство. Но, если бы я смотрел на ее лицо, все стало бы совсем сложно. Так что чем меньше я ее видел, тем лучше. По крайней мере, таковым был мой план. А теперь я не был уверен, что эта чертова идея такая гениальная. Но мне необходимо двигаться дальше и заставить ее увидеть истину.

— Произошедшее далее было отнюдь не самым милым событием в моей жизни, — начал я отвечать на ее вопрос, — скорее, это стало началом бесконечного кошмара, но Драко никогда ничего у меня не просил. Вообще никогда. Ублюдок был для этого слишком горд. Поэтому я не мог ему отказать.

— О чем он тебя попросил?

— Он попросил меня сражаться с ним, пока один из нас не умрет, — ответил я, заметив, что ее тело застыло.

— И ты убил его, — заключила она.

— Да. Драко казнил женщину по имени Хейн. И, к сожалению, ее смерть, даже если была оправдана нашими законами, стала проблемой. Она была той, кого называют Провидцами, Жрицами Света, если так тебе понятнее. Семья этой женщины была очень влиятельной и угрожала гражданской войной, если они не получат голову Драко, но, как я узнал позже, все случилось именно так, как они задумали, и его убийство как раз таки и положило начало этой войне.

Пусть я и не видел лица Теодоры, мне этого было и не нужно, чтобы понять, о чем она думает: «Он конченный псих!».

Конечно, черт возьми. Но не в том плане, милая, о каком подумала ты.

Она немного откинулась на спинку стула:

— Итак, ты преподнёс им его «голову», но это не спасло ваш народ, — в ее голосе ясно звучал скептицизм.

— Тебе трудно поверить в мою историю? — спросил я.

— Честно говоря, все это звучит, как будто ты пересказываешь старые фильмы о каких-то гладиаторах или викингах. О предательствах и боях насмерть.

Викинги? Эти засранцы?

— Уверяю тебя, ничего из того, что я сказал сегодня, не является плодом моей фантазии. И для протокола, на самом деле викинги были вовсе не такие впечатляющие, как по телевизору.

Они больше походили на канализационных крыс-переростков с мечами в руках.

Она пропустила мои слова мимо ушей.

— И как ты себя чувствовал после смерти твоего брата? Напомни, как его зовут?

Видимо, она проверяла, как работает мой мозг.

— Драко.

Позже он будет известен в Афинах, как Дра́кон законодатель**, написавший первые законы Афин. Он станет настолько жестоким ублюдком, что его способы борьбы с преступниками стали называть дра́коновыми мерами. Конечно, сегодня он стал просто Кингом. Просто Кингом, самым самовлюбленным мудаком, которого только носила земля. Как же он выжил? До этого я доберусь, когда наступит подходящий момент.

— Ах, да. Драко, — повторила она его имя. — И как ты себя чувствовал после того, как убил собственного брата?

— А ты как думаешь?

— Это твой рассказ, а не мой. Так что скажи сам! — ее самоуверенный тон начал пробивать крошечные отверстия в стене, которую я так скрупулёзно выстраивал, чтобы хотя бы пока защитить ее от темноты внутри меня.

— Ты уверена, что хочешь это слышать? — спросил я.

— Ты спрашиваешь об одном и том же. Если бы я не хотела тебя слушать, я бы и не слушала. Моего визита ждут еще много пациентов.

— Так я должен быть тебе благодарен?

— Нет. Ты должен ответить на мой вопрос! — отрезала она.

О, Боги! Как же мне хотелось встать, пересечь комнату и отшлепать ее попку. Мне хотелось заткнуть ей рот поцелуем и напомнить, почему она должна быть почтительна и послушна в моем присутствии. Потом я нагнул бы ее над столом и оттрахал до чертиков.

Черт возьми!

Я сжал деревянные ручки кресла, буквально вонзаясь в дерево ногтями.

Все пройдет сложнее, чем я думал.