Читаем Макамы полностью

Макамы

Я в разные страныВодил караваныВ пустынях песчаныхБез пищи и сна,Скитался в морях я,Скакал на конях я,Бродяжил в степях я,А цель все одна —Не богу молиться,А страстью упиться,Кутить, веселиться,Напиться вина!Для чувств многоводьяСпустил я поводья,Мой дом, все угодья —Разгулью цена!И ради стремленьяЛовить наслажденьяИспил униженьяЯ чашу сполна,Но в хитрых уловкахДобыл я сноровку:Дурачу всех ловкоИ пью допьяна!Не будь ты жестоким,Оставь все упреки,Морали уроки —Ведь правда ясна:Вино исцеляетИ дух укрепляет,Печаль изгоняет,Как зиму весна.Коль старец почтенныйГрешит откровенно —Пусть будет блаженнаЕго седина!Влюбленный и страстный,Ты имя прекраснойСкрываешь напрасно —Пусть тайна видна!И пламя в бокалеЗажечь не пора ли,Коль светом печалиДуша зажжена?Тоска твоя сгинет,Уныние минетИ горе отхлынетЗа кубком вина.Тот кубок вечернийСеребряной черниНальет виночерпийС лицом как луна.Мелодия песниЗвенит все чудесней,Веселия вестникДля сердца она.Послушай совета:На старость не сетуй,Целуй до рассветаКрасавца спьяна.В безумном влеченьеОтбрось угрызенья —Любовь к наслажденьямНам свыше дана.Оплошность приметив,Раскидывай сети —Любому на светеДобыча нужна!Будь ласков с друзьями,Осыпь их дарами,Пусть жизнь их благамиДо края полна!Со скрягой не знайся,До смерти не кайся,Копить не старайся —Ведь жадность бедна!

Я сказал:

— Прекрасны твои стихи, зато ужасны твои грехи! Ради Аллаха, скажи, какого ты роду и племени — у меня об этом гадать нет ни уменья, ни времени. Он ответил:

— Тайну свою я не хочу открывать, могу о себе лишь намеком сказать:

Узнай: я чудо всех времен,Дивятся мне со всех сторон.Средь мусульман и христианТворить я хитрости рожден.Но я — оборванный бедняк,Семьей большой обременен.Я сын злосчастья и нужды,Судьбой гоним и утеснен.Меня ли можно упрекать,Когда хитрить я принужден?

Говорит рассказчик:

— Тут я понял, что предо мной Абу Зейд, грешник и искуситель, благородных седин чернитель. Огорчило меня его порочное поведение, и я сказал языком презрения:

— О шейх! Позорно твое безрассудство! Не пора ли бросить такое беспутство?

Он что-то сердито проворчал, слегка призадумался, потом сказал:

— Не для попреков нам ночь дана, а для веселия и вина! Давай до утра отложим споры, тогда я послушаю твои укоры.

Я решил, что с пьяным не стоит вздорить — лучше уйти и не спорить. Не надеясь, что Абу Зейд выполнит обещание, провел я ночь, надев одежды раскаянья: видно, входить мне было не надо в обитель детища винограда! И я Аллаху пообещал стопы туда больше не направлять — хотя бы за это мне предложили халифом[87] стать! Я поклялся ни разу больше не видеть вина и как его пьют — даже если за это мне юность вернут! Затем мы пустились в путь на верблюдицах утром рано и оставили Абу Зейда в объятьях шайтана.

Перевод А. Долининой