Макамы

Я был восхищен остроумием этих людей и красотою загадки и сразу увидел в них серуджийцев повадки. Тут я бросился в хан со всех ног, желая проверить, такой ли я меткий стрелок. Посмотрел и вижу — догадки мои верны: Абу Зейд сидит во дворе у стены. Были мы оба рады встрече нежданной, но постоянно желанной. После приветствий старик спросил:

— Почему же ты родину покинул? Она отвернулась от тебя или сам ты ее отринул?

Я ответил:

— Судьба ломала мне кости жестоко, и несправедливость лилась на меня потоком.

Он сказал:

— Клянусь тем, кто дождь низвел с облаков и украсил деревья гроздьями сладких плодов, искривились теперешние времена и враждебность повсюду видна. Не ищи состраданья в людских сердцах, один остался заступник — Аллах. Скажи мне правду, как ты покинул дом — богачом или жалким бедняком?

Я ответил:

— Рубашкой служил мне мрак ночной, а песню в пути пел мне желудок пустой. Абу Зейд опустил глаза и землю палкой стал ковырять — видно, раздумывал, дать мне в долг или зекат[195] для меня собрать. Внезапно он встрепенулся, словно учуял добычу или случай удачный ему подвернулся, и сказал:

— Хочу я тебя женить, чтобы с семьей породнить, которая раны твои исцелит и крылья твои вновь оперит.

Я ответил:

— Этим путем неплохо трудности разрешить бы, только скажи: какая же без калыма женитьба? Да и кто из племени благородного захочет в зятья бродягу безродного?

Он промолвил:

— Я буду посредником, на тебя укажу и им про тебя расскажу. Это такая семья — обычай их сломанное вправлять, пленника освобождать, родственника уважать, добрый совет принимать. Посватайся к ним сам Ибрахим ибн Адхам[196] или Джабала ибн Айхам[197], по пятьсот бы дирхемов[198] с них взяли, не более, из божьего страха, — столько, сколько платил за жен посланник Аллаха. Но не тревожься: с тебя не потребуют выкуп вперед и до развода дело у тебя не дойдет. Увидишь, я сам твоим сватом буду и все, что нужно для свадьбы, добуду, сватовством сосватаю неслыханным и нигде никогда не виданным.

Сказал аль-Харис ибн Хаммам:

— Обещаньем своим старик меня соблазнил, и, хоть невесту он от меня утаил, я сватовство ему поручил. И вот Абу Зейд принялся за дело, все в руках у него так и кипело; бегал он туда и сюда, наконец вернулся, сияя, громко господа нашего восхваляя, и сказал:

— Радуйся, больше тебе не надо судьбу упрекать и по крохам насущный хлеб собирать. Все уже будет в порядке скоро: мне поручено заключение брачного договора.

Он пошел угощение приготовлять и постояльцев хана на пир приглашать.

Когда натянула ночь шнуры своего шатра и всем, у кого есть двери, запирать их было пора, Абу Зейд кликнул клич гостям собираться. Все пришли, никто не хотел отказаться. Свидетели, гости — все построились в ряд и в ожидании перед Абу Зейдом стоят. А он достал астролябию и таблицы, чтоб в их изучение погрузиться. Гороскопы так долго он вычислял, что собравшийся люд стоя почти задремал. Я сказал ему:

— Слушай, хватит считать, видишь — людям хочется спать.

Он важно на звезды рукой показал и наконец узел молчания развязал, поклявшись горою Синаем и Книгой священной, которую мы почитаем[199], что сегодняшний вечер не забудется никогда, что будут люди о нем вспоминать до самого Страшного суда. Затем на колени опустился и с призывом «Внемлите!» к нам обратился. Он сказал:

— Хвала Аллаху, царю всесильному, владыке любвеобильному, горы укрепляющему, дожди посылающему, нужды удовлетворяющему, тому, кто холодного согревает, голодного угощает, землю расстилает; тому, кто тайны знает и постигает, великих губит и унижает, века стирает и века повторяет, дела начинает и дела завершает; тому, чья милость нетленна и совершенна, чья туча всегда водою богата и дождями чревата; тому, кто на просьбы отвечает, надежды сбываться заставляет, бедняков обогащает! Хвалой беспредельной я его восхваляю и богом единым провозглашаю!

Это — Аллах, и нет для людей божества другого, никто не избегнет того, что Аллах ему уготовил. Он послал Мухаммеда[200] главой над исламом и для правителей всех имамом[201], чтоб избавить невежд от их заблуждения и внушить им к идолам отвращение, законам веры их научить, запретное от дозволенного отделить. Аллах даровал ему почет и покров, свято имя его во веки веков! Да будет бог его славной семье помощник и страж, пока дрожит в пустыне мираж, пока страусенка проворен бег, пока плавает в небе солнца ковчег, пока люди радостной и шумной толпой приветствуют месяц молодой[202].

Творите добро — да хранит вас Аллах, — ревнуйте о благе на дозволенных богом путях, покайтесь в грехах! Приказ Аллаха слушайте и запоминайте: узы родства упрочивайте и укрепляйте, страсти свои отбрасывайте и отвергайте! Роднитесь с людьми благородными, праведными, Аллаху угодными. Рвите связи с людьми алчными и порочными, в своей добродетели непрочными.