Македонский Лев

Парменион посмотрел туда. - Да, - ответил он. Первые кентавры уже проходили между колонн.

Александр попытался подняться. - Не чувствую Темного Бога, - прошептал он.

- Он не с тобой, - сказал Парменион. - На тебе теперь амулет великой силы. Никакое зло не сможет проникнуть в твое сознание, пока ожерелье остается на твоей шее.

Филипп подошел к ним и склонился к сыну. - Ты был молодцом, парень, - сказал Царь Македонии, протянув руку. Александр обнял отца, и Филипп встал, прижимая мальчика к груди.

Парменион вздохнул и встал. Создания Заклятия медленно, по-очереди проходили сквозь Врата в новый мир.

Беловолосая богиня подошла к нему. - Что бы ни ждало тебя в будущем, Парменион, всегда гордись этим днем.

- Я буду, Госпожа.

Улыбнувшись, она повернулась и вошла во Врата. Теперь остались только Бронт и Хирон, и маг подошел к Пармениону, протянув ему руку. - К сожалению, я пропустил большую часть твоего странствия, - сказал он, - и мало чем тебе помог.

- Ты сделал достаточно, - заверил его Парменион. - Ты спас нас от Пожирателей в самый первый день и, как Камирон, доставил Александра в безопасность в Лес Горгона. Что будешь делать теперь?

- Я пройду во Врата и посмотрю, что принесет новый мир. Но существует много врат, и я думаю, что мы еще встретимся с тобой, Парменион.

- Буду ждать этой встречи.

Хирон стал прощаться с Александром и Филиппом, а минотавр подошел к Пармениону.

- Я не забуду тебя, Человек, - произнес Бронт.

- А я - тебя.

- Ты дал моему брату шанс исправиться; похоже, он им воспользовался. За одно только это я буду вечно благодарен тебе. Да пребудут с тобой боги, Парменион.

- И с тобой, - прошептал Спартанец, когда Бронт прошел между колонн.

Когда Бронт миновал Врата, столпы снова замерцали, потемнели до серого каменного цвета... и мир за ними моргнул и исчез.

Аттал подошел к Пармениону. - Что теперь, стратег? - спросил он.

Спартанец пожал плечами, вся энергия ушла из него. Отойдя к ближайшему дереву, он опустился, прислонясь спиной к стволу. За каких-то несколько дней он проделал огромный путь по удивительной земле, сразился в великой битве и, пусть недолго, но пожил жизнью Царя. Теперь же его тело было переутомлено, а разум затуманился и ослаб.

Он услышал легкие шаги Фины и улыбнулся ей, когда та села рядом с ним. - Что теперь? - спросил он, повторяя вопрос Аттала.

- Ждем Аристотеля, - сказала она. - Тебе понравилось быть Царем?

- Да, - признался он. - Там я нашел свою возлюбленную. Дераю. - Он вздохнул, и из глаз его покатились слезы. Прочистив горло, он на мгновение отвел взгляд.

- Ты мог бы остаться, - прошептала Фина.

- Нет. Моя судьба не связана с этим миром. Я должен оставаться рядом с Александром. А что будешь делать ты?

- Вернусь в Храм. Я - Целительница, и там будут нужны мои способности.

- Ты говоришь с грустью, госпожа. Не надо грустить, - сказал он и протянул руку, чтобы взять ее ладонь в свою.

- Жизнь полна печали, - произнесла она, - но это всё-таки жизнь. Ты - хороший человек. Надеюсь, что ты обретешь свое счастье. - Она встала и пошла вниз по склону к зарослям.

Голос Аристотеля зашептал в ее сознании, доносясь отдаленным эхом: "Создания прошли через Врата?"

"Да."

"Все они? Все до единого?"

"Да, все. И твой двойник тоже."

"Тогда помоги мне прийти к вам."

"Как?"

"Слушай мой голос. Представь меня. Сипстрасси сделают всё остальное."

Дерая потянулась к нему, почти покидая тело. Крикнув, она собрала все силы, но боль вспыхнула в ней, и она закричала вновь. Так же внезапно, как и возникла, боль пропала, и туманная фигура появилась перед ней, постепенно принимая черты Аристотеля. Маг покачнулся и упал на колени, пальцы конвульсивно впивались в землю перед ним.

- Это было нелегкое путешествие, - сказал он. - Ты отлично справилась, Дерая.

- Отправь меня обратно, - тихо сказала она, - и в моем настоящем облике.

- Но ты ведь, конечно же, хочешь сохранить молодость? - спросил он, поднимаясь.

- Нет, - ответила Фина-Дерая, - хочу быть такой же, какой и была.

Он покачал головой, не веря своим ушам, однако поднял руку, в которой держал ярко сияющий золотой камень. Ее темные волосы вновь стали серебряными, кое-где хранившими былой рыжий оттенок, кожа на лице покрылась морщинами в соответствии с ее реальным возрастом, глаза посветлели и вновь ослепли. - Как ты можешь желать этого? - прошептал Аристотель.

- Это та, кто я есть, - ответила она. - А теперь перенеси меня обратно.

- Ты уже попрощалась?

- Я сказала всё, что надо было сказать.

Аристотель вновь поднял руку. Золотой камень засиял, и мягкий свет окутал жрицу. Когда свет померк, она исчезла.

Маг подошел к холму, где его ждали остальные.

- Хирон! - воскликнул Александр. - Ты вернулся!

- Да, вернулся, - ответил маг. - Пришел забрать вас домой.

- А этот который? - спросил Филипп с каменным лицом.

- Это, я полагаю, уже Аристотель, - с ухмылкой ответил Парменион.

- Ты уверен?

- А ты как считаешь, Аттал?

- Я согласен. Да, это Аристотель, государь.

- Хорошо, - сказал Филипп. Он глубоко вздохнул. - Ах ты, сукин сын! - прорычал он, бросаясь к магу