Македонский Лев

- Возможно, около четверти миллиона, - ответил Парменион. Он быстро наполнил кубок и поднял его к губам, намереваясь только отпить немного вина, однако вкус был так хорош, что когда он поставил кубок обратно на стол, тот был совершенно пуст.

Александр вновь наполнил его для военачальника. - Четверть миллиона? Да не может быть! - возразил Царь.

Спартанец заставил себя не трогать вино и отошел к скамье в середине комнаты. Потерев усталые глаза, он сел, облокотившись спиной на обшитые шелком подушки. - Те, кто никогда не бывал в Азии, - начал он, - сталкиваются с тем, что невозможно вообразить себе необъятный простор Империи. Если юноша захочет объехать верхом ее внешние границы, то к отправной точке он вернется мужчиной в летах. Годы и годы странствий, через горы и пустыни, лесистые долины, необъятные равнины, джунгли и дикие земли, которые простираются во сто крат дальше, чем может охватить глаз даже с самой высокой горы. - Он обвел взглядом комнату. - Посмотрите-ка на этот кувшин с вином, - сказал он. - Если он - Греция, то вот эта комната - Персидская Империя. Она так огромна, что вы не сможете сосчитать подданных Царя Царей: сто миллионов... или двести миллионов? Он и сам не знает.

- Как же мы завоюем такую империю? - спросил Кратерус.

- Прежде всего - выбрав правильное место для битвы, - ответил Парменион, - но еще важнее - завоевать расположение населяющих ее народов. Империя слишком необъятна, чтобы ее покорили захватчики. Мы должны стать ее частью. Дарий захватил трон, отравив своих соперников. Он уже имел дело с гражданскими войнами в своем царстве и выиграл их. Но многие ему не доверяют. Македония считалась частью Империи, и мы должны сыграть на этом. Александр находится здесь не только для того, чтобы освободить греческие города, он здесь затем, чтобы освободить Империю от владычества узурпатора.

Гефестион рассмеялся. - Да ты шутник, Парменион! Многие ли персы посчитают вторгшегося грека освободителем?

- Больше, чем ты можешь подумать, - вдруг произнес Александр. - Поразмысли об этом, друг мой. В Греции есть много полисов, но все мы - греки. А здесь - сотни различных народностей. Какое дело каппадокийцам до того, что на троне будет восседать не перс? Фригийцам, сирийцам или египтянам? Всё, что они знают - это то, что в Сузах правит Царь Царей. - Он обратился к Пармениону. - Ты прав как всегда, стратег. Однако на этот раз превзошел самого себя. - Царь подал Пармениону новый кубок вина, который был благодарно принят Спартанцем.

- Но по-прежнему остается вопрос относительно Персидских войск, - заметил Кратерус. - Кто их поведет?

- А вот это - задача, - признался Парменион. - Мемнон - умелый военачальник. Мы разбили его при Гранике во многом благодаря тому, что он не учел численность подкрепления, которое привел с собой Александр. Он был попросту в меньшинстве. Но где бы ни произошла новая битва, в этот раз мы встретимся с противником, превосходящим нас вдесятеро.

- Не сравнивай себя с Мемноном, - произнес Александр, до странного ровным и бесстрастным голосом. - Он умер две ночи назад.

- Не слышал об этом, - молвил Парменион.

- И не должен был, - сказал Царь. - Мне было видение: его сердце разорвалось как переспевшая дыня.

Александр подошел к окну и стал смотреть на море.

Гефестион приблизился к нему и заговорил так тихо, что Парменион не смог разобрать ни слова. Но Александр кивнул.

- Царь желает побыть один, - объявил Гефестион.

Парменион встал и взял свой шлем, однако Александр остался стоять у окна. Расстроенный, Спартанец последовал из комнаты за Кратерусом.

- С Царем всё в порядке? - спросил он у молодого человека, когда они вышли на свежий воздух.

Кратерус помедлил с ответом. - Прошлым вечером он поведал мне, что собирается стать богом. Он не шутил, Парменион. Но позже, когда я спросил его об этом, он отрицал, что когда-либо говорил так. Он в последнее время такой... не от мира сего. Видения, разговоры с богами. У тебя есть богатый опыт, господин, с людьми, сражениями и длительными кампаниями. Ты понимаешь, что с ним творится?

- Ты разговаривал об этом с кем-либо?

- Нет, господин. Конечно же нет.

- Это разумно, мой мальчик. Ничего никому не рассказывай - ни Гефестиону, ни кому-либо из друзей. Даже если другие будут это обсуждать в твоем присутствии, продолжай молчать.

Кратерус вытаращил глаза. - Считаешь, он сходит с ума?

- Нет! - ответил Парменион, эмоциональнее чем собирался. - У него есть уникальные способности. Они были у него с детства: способность видеть на далекие расстояния и другие... Таланты. Теперь они вернулись к нему. Но они вызвали в нем переутомление.

- Что бы ты посоветовал?

- Мне нечего больше посоветовать. Ему суждено стать великим. Всё, что мы можем, это поддерживать его и следовать за ним. Он обладает сильной волей, и я надеюсь, что это... недомогание... вскоре пройдет.

- Надеешься, но не уверен?