Махабхарата

О том, кто сильнее, о том, кто мудрее,

Спросите об Астике дваждырожденном,

В делах милосердия непревзойденном!

Как масло жирнее всей пищи молочной,

Как море сильнее всей влаги проточной,

Как мудрый в сравнении с темным, убогим,

Корова в сравнении с четвероногим,

Как все превосходит, бессмертных питая,

Блаженная амрита, влага святая,

Так слово предания — лучшее слово,

Источник познания, правды основа.

Спросите у суты, почтенные люди,

О Васуки-змее, о птице Гаруде,

О подвигах славных, о старых законах,

О Кашьяпе мудром, о двух его женах,

О Кадру прекрасной, о чистой Винате,

О том, как сражались небесные рати,

Спросите у суты, — расскажет о многом

Красивым, певучим, размеренным слогом.

Проступок Индры громовержца

Певец и подвижник божественноликий,

Был Кашьяпа мудрый всех тварей владыкой.

Святому дана была свыше награда:

Лекарство он знал от змеиного яда.

С красавицей Кадру, с прелестной Винатой

Делился он счастьем, на сестрах женатый,

На двух тонкостенных, на двух богоравных,

На двух дивнобедрых, на двух благонравных.

Он жаждал потомства, сгорал он от жажды,

И жертву решил принести он однажды.

Потребовал он от всесильных подмоги,-

Пришли мудрецы, полубоги и боги.

Он Индре сказал, повелителю молний:

"Дрова принеси мне, приказ мой исполни".

Подобно горе возвышались поленья,

Но Индра, неся их, не знал утомленья.

Тогда мудрецы, ростом с маленький палец,

Свирепому богу навстречу попались.

Духовные подвиги их истощили,

С трудом стебелек они вместе тащили.

Преграду поставил им жребий суровый:

Вошли они в след от копыта коровы,

И в ямке, наполненной мутной водою,

Боролись подвижники с грозной бедою.

Ревущий громами, гоняющий тучи,

Над ними тогда посмеялся могучий.

Они показались ничтожными богу,

Над ними занес он огромную ногу.

Но в пламени гнева, но в муках печали

Отшельники мудрые слово сказали.

Они совершили огню возлиянье,

Они возгласили свое заклинанье:

"Во имя того, что тверды мы в законах,

Суровы в обетах своих непреклонных,

Пусть явится Индра второй во вселенной,

Стократно сильнее, чем Индра надменный.

Отважный, стремительной мысли подобный,

Менять свою силу и облик способный,

Пусть первого доблестью он превосходит

И ужас на властного Индру наводит".

Ушел Громовержец от слабых и малых

В тоске, ибо гнев справедливый познал их.

Он Кашьяпу, в страхе, отвлек от занятья:

"Избавиться мне помоги от заклятья".

О том, что случилось, всех тварей властитель

Спросил у премудрых, войдя в их обитель.

Они отвечали: "Как скажешь, так будет.

Согласны мы с тем, что подвижник присудит".

И Кашьяпа так успокоил безгрешных,

Им счастья желая в деяньях успешных:

"Сей Индра, исполненный молний блистанья,-

Он Брахмою создан, творцом мирозданья.

Не делайте ложным создателя слово,

Не делайте, мудрые, Индру второго!

Но пусть ваша дума не будет напрасной,

Согласен и я с этой думой прекрасной.

Пусть Индра второй средь пернатых родится –

Отважная, сильная, славная птица.

Даруйте же Индре, о мудрые, милость,

Душа его с просьбою к вам устремилась".

Сказали отшельники: "Действуй умело.

Замыслили мы наше доброе дело,

Чтоб Индра явился, но Индра пернатый.

Чтоб цели достиг ты, потомством богатый".

Вината, жена мудреца, в это время

Под сердцем почуяла милое бремя.

Подвижник сказал дивнобедрой богине:

"Двум детям ты матерью станешь отныне.

Родишь ты мне двух сыновей наилучших,

Воителей смелых, счастливых, могучих.

Один из них, птиц повелитель крылатый,

Прославится в мире, как Индра пернатый,

Отважный, стремительной мысли подобный,

Менять свою силу и облик способный".

И молвил он Индре: "Не бойся заклятья.

Мои сыновья тебе будут как братья.

Ты, Индра, на свет сотворен миродержцем,

Навеки останешься ты Громовержцем.

По впредь никогда не чини ты обиду

Премудрым подвижникам, крохотным с виду.

Почтенны и слабые телом творенья,

Никто твоего не достоин презренья".

Ушел Громовержец на небо с рассветом...

Главу "Махабхараты" кончим на этом.

Кадру обращает Винату в рабство

Два круглых яйца от Винаты-богини

В сосуды с водой положили рабыни.

Смотрел и на Кадру подвижник любовно:

Яиц принесла она тысячу ровно.

Их тоже на пять положили столетий

В сосуды с водой, чтобы вызрели дети.

Пять полных столетий прошли над вселенной,

И змеи родились у Кадру блаженной.

Их тысяча было — и смирных, и злобных,

И молниевидных, и тучеподобных,

Прекрасных, блиставших жемчужным нарядом,

Ужасных, грозивших губительным ядом,

Прелестных, с покрытыми чернью серьгами,

Уродливых, скользких, с пятью головами,

Коротких и длинных, спокойных и шумных,

И полных премудрости, и скудоумных,

Но грозных и слабых друг с другом сближало

С губительным ядом смертельное жало!

Был Шеша сначала, шел Васуки следом,

Стал каждому также и Такшака ведом.

Считать их? Но всех невозможно исчислить,

А сколько их стало, нельзя и помыслить!

А двойни Винаты все не было видно,

И сделалось будущей матери стыдно,

Детей она жаждала сильно, глубоко,

Яйцо, не дождавшись, разбила до срока.

Разбила яйцо — и увидела сына,

Но верхняя лишь развилась половина,

В зачатке была половина вторая,

И молвил ей первенец, гневом пылая:

"О жадная мать, не достигла ты цели,

Меня создала незаконченным в теле.