Махмуд Эсамбаев

Кстати, сколько я помню, а таких встреч у нас было за время съемок великое множество, Махмуд никогда не танцевал и не плясал на таких встречах, хотя там было немало джигитов, которые пускались в пляс. Он только хлопал в ладоши вместе со всеми. Он считал, что дружеские встречи и работа — вещи разные. На дружеских встречах он должен разговаривать со своими друзьями и вести застолье. Танец — это уже на концерте. Махмуд был настоящий профессионал.

Надо отметить, что он, как настоящий профессионал, работал перед камерой. Внимательно прислушивался к режиссерским замечаниям. Потому работать с ним было легко. Махмуд, конечно, знал себе цену, понимал, что он звезда первой величины. Но никогда этим не кичился, не пытался давить своим авторитетом.

Поначалу в роли Шамана он чудовищно переигрывал.

Дело в том, что жест, поза и мимика в танце всегда исключительно яркие, акцентированные, подчеркнутые. И вот он поначалу свою роль исполнял, как на сцене, сильно переигрывая. Тем более что темперамент из него так пер, он таращил свои удивительные светлые глаза, злобные гримасы искажали его раскрашенное шаманское лицо.

Нам приходилось останавливать съемку, и мы говорили Махмуду:

— Вот ты злой шаман. Ты громко кричишь, сверкаешь глазами, а мне не страшно… вот если ты те же слова скажешь, только чуть прищурив глаза и тихо-тихо, почти шепотом: «Слышите! Наши предки недовольны. Они сердятся. Они не хотят, чтобы чужие люди жили среди нас!» — это будет убедительней и страшней.

Так же мы довольно долго работали над сценой, в которой Шаман собирается пытать доктора Губина, которого играл Юра Назаров. Мы опять просили Махмуда говорить тихо сквозь зубы и тут же, на контрасте, выть страшным предсмертным криком, когда сын вождя всаживает в него стрелу.

— Тут ты можешь кричать. Как можно страшнее, потому что ты смертельно раненный зверь. Давай, сделай так, и посмотрим, что получится.

Он сделал всё именно так, как надо. Мы просматривали эпизод, и он сам соглашался: «Правда, намного лучше получилось!»

Он был очень тонкий, чуткий человек и актер. Он всему учился буквально с первого раза. Но первым удачным дублем Махмуд почти никогда не удовлетворялся. Сам говорил: «Ну-ка, еще разок. Я тут кое-что придумал, должно еще лучше получиться». И во второй раз он играл не просто содержательнее и точнее, он умудрялся добавить еще нечто неуловимое, что превращает зачастую схематичный образ в живое существо, которое зритель запоминает на всю жизнь.

Это, кстати, наверное, главная черта, которая отличает профессионального и даже талантливого актера от мастера. Вот это неуловимое, но совершенно очевидное умение дополнить характер персонажа, добавить в него что-то неуловимое свое, чего нельзя прописать даже в самом точном и психологически разработанном сценарии.

Махмуд был именно таким мастером.

И особенно удивительно было то, что он находил в себе силы отказаться для этого от привычного и многими годами наработанного опыта танцора.

Потом, когда его съемки закончились, он на свои средства снял ресторан в Нальчике, пригласил всю группу (почти двести человек) и устроил прощальный ужин. Причем сказал, что он всегда с нами и, если вдруг будет нужен, примчится тут же по первому зову.

Мы выполнили свое обещание, сделали из его роли в фильме очень красивый ролик, где он исполнял свои шаманские танцы на фоне удивительных и страшных тотемных скульптур, прекрасной природы Кавказа и Камчатской долины гейзеров. Там и народ онкилонов, и олени, и даже тигр рядом с Махмудом появляются. Тигр на полярном острове (!!!) — это была наша «зеленая собака».

Парочку «зеленых собак» я, на всякий случай, повесил в картину для надежности. «Зеленая собака» — это характерное выражение на киношном жаргоне. Берет оно начало из глубокого прошлого.

Рембрандт в свое время много раз подряд вынужден был сдавать заказной групповой портрет крупнейших купцов и прочих отцов города, которые бесконечно требовали каких-то поправок и переделок. Наконец мастеру надоело, и он нарисовал в углу картины безобразную зеленую собаку. Ясное дело, что, когда он в очередной раз представил на просмотр переработанное полотно, заказчики дружно накинулись на эту, совершенно неуместную, тощую да еще почему-то зеленую собаку. Но тут уж мастер встал стеной. Это необходимо по композиции — твердо заявил он. Это моя главная находка, и хоть убейте, но я от этого ни за что не откажусь.

Спорили долго. Наконец заказчики переговорили между собой и сформулировали окончательное заявление — мы примем работу и сразу заплатим деньги, но только в том случае, если зеленая собака будет изгнана с картины.

С этим окончательным вердиктом Рембрандт «вынужден» был согласиться. Так мастеру удалось сдать злосчастное полотно и получить за него в полном объеме оговоренный гонорар.

Вот, собственно, главная причина, по которой на арктическом острове появляется индийский тигр. На самом-то деле это не тигр, а зеленая собака…

Ролик Махмуду очень понравился, и потом он его неоднократно показывал во время своих концертов…