Читаем Махмуд Эсамбаев полностью

На другой день во двор Сулумбека пригнали много скота. Это был откуп за кровную месть. Сулумбек созвал родственников и соседей, рассказал, как и почему погиб его брат, и объявил, что простил убийцу.

Затем он сказал: «Человеческую кровь не продают за деньги. Я простил кровь не для того, чтобы получить за это плату. Гоните обратно скот и коней».

Так он простил безвинного человека, и все люди сочли, что он поступил правильно. Но однажды на сельском сходе один человек стал упрекать Сулумбека.

— Какой же ты мужчина? — сказал он. — На тебе лежит пятно позора. Почему ты не мстишь за смерть своего брата?

Сулумбек ответил:

— Знал я, что обязательно найдется какой-нибудь укоритель. Не подумай, что твои слова заставят меня убить безвинного человека. Мое слово нерушимо.

Бывшие на сходе люди осудили этого жестокосердного, вздумавшего упрекать благородного человека за то, что тот отказался убивать ни в чем не повинного соседа. Сулумбек же никогда не изменял своему слову, то же самое делали и его родственники. Поступок Сулумбека стал хорошим примером для многих людей и многим спас жизнь.

Махмуду очень нравились истории, которые рассказывал дедушка Михо, а пастушеский нож, который подарил ему старик, он хранил как главную свою драгоценность.

Остальные ребята сильно завидовали Махмуду, особенно Мухади, который так и не смог простить свое поражение и ту знаменитую пощечину, за которую ему потом здорово досталось от старшего брата.

Мухади не раз подсылал к Махмуду своих приятелей и всячески пытался выменять пастуший нож. Но Махмуд ответил сразу, что это подарок, а подарки ни за какие богатства отдавать нельзя…

Не думал Махмуд, что совсем уже скоро, несмотря на предупреждение дедушки Михо, придется ему вытащить пастуший нож из ножен, и не против волка. Против человека.

Но кто может заранее знать о том, что случится?!

Как-то пригнав овец домой, Махмуд решил сходить в школу. Там уже учились его старшие братья и сестренка Пада. Скоро и ему самому предстояло сесть за парту.

К школе он подошел во время большой перемены. Много ребят бегало по широкому двору. Одни играли в салочки, другие гоняли мяч, а некоторые бродили просто так, не зная, чем заняться.

— Смотрите-ка, балерина знаменитая к нам пришла! — показал на Махмуда Мухади. И несколько его приятелей окружили Махмуда.

— Ну-ка, пляши, балерина! — приказал Мухади.

— Сам пляши, если тебе хочется, — нахмурился Махмуд. Он не любил, когда с ним так говорили.

— Пляши, когда старшие велят! Пляши, а то ноги оборву и спички вставлю! — прикрикнул Мухади.

Мухади был года на три старше Махмуда. Да хотя бы и на пять! По приказу Махмуд танцевать не будет никогда.

Он повернулся, чтобы уйти.

Его не пустили. Тогда он попробовал проскочить с разбега. Но какой из него таран — его отбросили обратно, как легкий мячик.

Случается, что ватага мальчишек, затеяв буйную игру, сама не заметив того, превращается в стаю хищников. То же самое произошло здесь.

Сначала Махмуда толкали и раз за разом всё сильнее. Это делалось сначала вроде бы со смехом, потом начали бить, а когда повалили на землю и стали пинать, Махмуд понял, что дело плохо. Если он не поднимется, его просто затопчут.

Если до этого он думал только о том, как вырваться из злобного круга и убежать, то сейчас кипящая волна ярости ударила ему в голову. С недетской силой он вскочил на ноги и выхватил из ножен молнией сверкнувший пастуший нож дедушки Михо.

Разглядев знакомое лицо Мухади, Махмуд кинулся на своего обидчика.

Вид его в это мгновение был таков, что стая мальчишек брызнула в стороны. Однако Махмуд успел достать ножом зад убегавшего Мухади, и только когда тот с отчаянным воплем покатился по земле, Махмуд словно очнулся. Кипящий красный туман в глазах рассеялся. Он повернулся и, не оглядываясь, зашагал в сторону дороги на Грозный. Махмуд понимал, что после того, что он сделал, оставаться в селе ему нельзя.

Никто не пытался остановить его.

Махмуд шел всё быстрее и наконец побежал. Так он пробежал почти все 30 километров до города. Там он пришел в дом своего дяди Мухаддина, работавшего милиционером. Доброго и веселого дядю Махмуд знал давно и очень любил. В гостеприимном доме дяди Мухаддина они с отцом всегда останавливались, когда приходилось бывать в Грозном.

Махмуд, ничего не скрывая, рассказал дяде о том, что случилось на школьном дворе. Рассказал с удивлением и ужасом, совершенно не понимая, как он мог такое сотворить.

— Дядя, я ведь мог… я даже хотел этого Мухади по правде убить…

— Счастье, что не убил! Это Господь руку твою удержал, — серьезно отозвался дядя. — Ну а то, что на заду ему отметку оставил, так это, думаю, не очень страшно и до свадьбы наверняка заживет. Надеюсь, он теперь хорошенько запомнит, что над людьми издеваться нельзя…

На другой день к Мухаддину пришел за сыном Алисултан.

Мухаддин племянника не отдал.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное