Махмуд Эсамбаев

На другой день газеты под крупными заголовками писали: «Звезды не те, что горят в бескрайнем космосе, настоящие звезды находятся под небом Венесуэлы, Каракаса — это живые звезды советского балета. Они так хороши и изящны! Чтобы быть такими же яркими, как они, надо быть одетыми, как они. Хватайте у них моду!»

Это писали те же самые газеты, которые в день приезда заявляли, что советские артисты одеты безвкусно…

Махмуд, по обыкновению, захотел посмотреть национальные танцы. Лучшие мастера Венесуэлы продемонстрировали ему свое искусство. Очаровательная непринужденность, целомудренность и благородство чувств латиноамериканских танцев восхитили его.

Особенно хорош был парный танец «Хоропо». Вместе с Махмудом его выучили народная артистка Узбекской ССР Бернара Кариева, солистка Тбилисского театра оперы и балета имени Палиашвили Алла Двали и заслуженный артист Грузинской ССР Вахтанг Гунашвили.

Закончив очередной концерт, они двумя парами исполнили национальный танец венесуэльцев, но сначала спели на испанском языке приглашение к танцу: «Как волны ласкают берег, как солнце ласкает землю, так ласкаю я тебя взглядом — пойдем, потанцуем» — а потом покорили зрителей красотой их же танца.

Зрители стоя приветствовали советских артистов. У всех в руках появились белые платки. Ими в такт музыке размахивали то влево, то вправо, словно взлетали сотни белых голубей.

Все кричали:

— Друж-ба! Друж-ба! По-вто-рить!»

13 июня 1959 года венесуэльская газета «Трибуна популяр» писала: «Трудности ритма «Хоропо» были легко преодолены, и легкие ноги советских артистов потрясли зрителей в задорном национальном танце».

Днем позже газета «Насьональ» поместила интервью с Махмудом Эсамбаевым: «Когда я учился танцевать «Хоропо», у меня было радостно на сердце…»

В эти дни он вместе с другими советскими артистами репетировал наш танец под руководством лучших постановщиков ансамбля «Венесуэльские танцы»: «Нас охватывает высокое воодушевление, когда мы выступаем в этом танце. Мы чувствуем его. Ведь помимо того, что мы можем овладеть ритмом и движениями, что доступно профессионалам, нам удается уловить еще и удивительную грацию манер. Только так можно передать национальный характер народа и его танцев».

Это очень тонкое и точное наблюдение, ведь танец — древнейший единый язык человечества. Он понятен всем и не нуждается в переводе.

Венесуэльские обозреватели писали об исполнении танца «Хоропо» с изумлением и восторгом и добавляли с досадой: «Почему-то, приезжая к нам, американские звезды видят только деньги, а вот советские артисты увидели нашу душу. Они исполнили наш народный танец «Хоропо» так, как танцует наш народ, и даже красивей и задушевней».

«После сказочного Парижа начались наши гастроли по Америке, — писал Махмуд жене Нине в Москву. — Концерты проходят буквально с триумфом, и все газеты кричат: «Звезды советского балета!» Я счастлив тем, что вношу какую-то долю в успех концертов и в этих далеких странах произносят имя моего народа. Так пишут всегда в газетах: «Звезда фольклорных танцев чечено-ингуш Махмуд Алисултан Эсамбаев…»

Утром вылетаем в Колумбию, потом Куба, Ямайка, дальше Мексика… Думаю, числа 6 августа прилетим домой. Не проходит ни одного часа, чтобы я не вспомнил о доме. Я говорю нашему руководителю Петру Федоровичу Аболимову, что если он как-нибудь сократит поездку и мы уедем домой, то устроим для него пир, как говорится, на весь мир. Он смеется: «Приеду домой, всем расскажу, как ты хныкал и как пил мою валерьянку…»

«…Из Каракаса вчера прилетели в Боготу, столицу Колумбии, — продолжает Махмуд. — Сегодня прошел первый концерт. С триумфом, но это, видно, будет повсюду, где только появится советский балет. Хочу описать, да это нельзя описать никакими словами, что было на прощальном концерте в Каракасе.

Концерт состоялся в самом большом зале, где сцена 35 метров ширины! А зал примерно, как зал Чайковского, только раза в четыре больше. Притом во всех проходах стоят люди, попавшие в зал по входному билету. Концерт, как обычно, шел с бурным успехом. Каждому, кто приобретает билет, дается печатная программка. А на прощальном концерте, в конце, в программке были написаны, как очередной номер, только наши четыре фамилии и название «Сюрприз». Здесь принято давать вечер балета номер за номером, без объявлений. И вот мы выходим на сцену с первым аккордом большого оркестра в национальных венесуэльских костюмах и начинаем танцевать их любимый народный танец «Хоропо». В общем, с первых аккордов публика вся встала, и под громовые аплодисменты мы закончили танец. Весь зал кричал «браво», «бис», «спасибо, рус». Мы еще два раза повторили танец, после чего на сцену ринулась толпа в тысячу человек. Подняли нас и понесли в зал, и не было ни одной руки, которая бы не тянулась к нам. В зале стоял сплошной плач, и это передалось нам, и мы плакали. Живой человек не мог не заплакать от того, что творилось в зале. Мы думали, потолок от этого может обвалиться, но, как говорили венесуэльцы, здание, к счастью, оказалось прочным.