Махмуд Эсамбаев

Короче говоря, концерт окончился в И часов вечера, а мы раздавали автографы до трех часов ночи. Потом вереницы машин проводили нас в отель. А наутро, на аэродроме провожали тысячи людей…

На аэродром приехали портные, сняли с нас мерки и костюмы к этому танцу пришлют в Рио-де-Жанейро…»

В Колумбии Махмуд в паре с Бернарой Кариевой разучил еще один народный танец — «Бамбуко». Вечерние газеты Боготы напечатали портреты советских артистов с подписью: «Они будут танцевать наш народный танец «Бамбуко». Запомните их лица, лица наших истинных друзей».

На другой день после концерта в номер Махмуда постучался пожилой человек и сказал, что когда-то был признанным исполнителем «Бамбуко». «Вы, дорогой маэстро, сохранили подлинную красоту этого танца!» — сказал он и надел на палец Махмуда золотое кольцо. Человек этот был известным ювелиром. Он сделал кольцо за прошедшую после концерта ночь.

Махмуд никогда не расставался с этим подарком колумбийского ювелира. Это было единственное украшение, которое он носил постоянно.

«На прощальном концерте будем танцевать местный танец, — писал он Нине. — Говорят, после исполнения этого танца публика будет хлопать до утра, пока не исполнят несколько раз. Так что изучаю каждый свободный час народные танцы. И, кажется, я их привезу много, если позволит мое здоровье. Тут сейчас считается зима, но от этой жары можно сойти с ума. На этом до свиданья. Об исполнении танца напишу после…»

«Колумбийский «Бамбуко» прелестная новелла, — пишет Махмуд в следующем письме. — Девушка с корзинкой отправляется на рынок и по дороге встречает юношу. Тот, словно завороженный, следит за ней с комическим робким обожанием…

И совсем другой сюжет и смысл у мексиканского танца «Хорабио тапатио». Это танец-соревнование, танец — дуэт равных, где, конечно, побеждает девушка. Они словно соревнуются в ловкости, грации, силе, ритмичности. Вот они встретились, вот взглянули в глаза друг другу — все общение состоит в обмене взглядами. Их руки не соприкасаются, но взгляды выразительней любых объятий и словесных объяснений.

Начиная знакомство с любым танцем, я всегда смотрю не на сложнейшую виртуозную работу ног, а на лица танцующих — здесь мне открывается душа танца, его накал, его смысл. Только проникнув в главное — в духовную суть танца, я могу овладеть его изощренной технологией.

Точно так же в «Хорабио тапатио». Решительно все его эпизоды — от первой встречи и сцены, изображающей приготовление водки из огромных листьев алоэ, до быстрой части веселого пляса чуть захмелевшей пары и финала, когда девушка победоносно надевает на своего избранника сброшенное в начале танца сомбреро, — напоминает маленький спектакль. Танец, рожденный в самой глубине жизни народной, поражает сценической эффектностью, театральностью замысла и виртуозностью исполнения.

И где бы мы ни побывали, мы считали своим приятным долгом разучить и станцевать хотя бы один танец гостеприимно принявшего нас народа. И где бы мы ни исполняли их танцы, повсюду это расценивалось как знак глубочайшего уважения к культуре народов Латинской Америки…»

«Советских артистов ждал Остров свободы — Куба, — пишет Руслан Нашхоев в повести о Махмуде. — В тропическую жару сотни гаванцев встречали их на аэродроме. Впервые кубинцы увидели советских артистов. Они бурно выражали свои чувства, благодарили советский народ за братскую поддержку и помощь в трудную пору. Восстановительный период после недавней революции был самым тяжелым в жизни молодой республики. Необычайно красивая Гавана выглядела праздничной, нарядной.

В первый день артистам показывали город. На первом концерте присутствовал Фидель Кастро со своими соратниками.

Прервав гастрольную поездку по Америке, чтобы встретиться с советскими коллегами, в Гавану прилетела выдающаяся кубинская балерина Алисия Алонсо, не раз посещавшая СССР.

Для желающих попасть на концерт не хватило бы и десяти таких залов, как большой зал гаванского театра. Вся площадь была заполнена народом. В этот вечер сцену усыпали цветами, кулисы тоже утопали в цветах. Назвать то, что произошло, просто концертом — значит, выразиться весьма приблизительно. В этот вечер состоялся грандиозный праздник искусства, праздник дружбы между советским и кубинским народами.

Фидель Кастро попросил другие концерты перенести на улицу: кубинский народ желал видеть посланцев Советского Союза…

Тысячи людей, собравшихся на площади, с балконов и крыш смотрели концерт звезд советского балета. Трудно описать, с каким восторгом, ликованием принимали кубинцы каждый номер. Наталья Дудинская исполняла танец «Умирающий лебедь». В тот момент, когда она изображала, как плывет лебедь по озерной глади, раздался залп — так экспансивно выразили зрители свой восторг. Балерина замерла на миг, а затем продолжила свой танец. Она три раза повторила этот номер.

Все танцы повторялись по два-три раза под стрельбу в воздух и крики:

— Салюдо, салюдо, в честь советских артистов! Да здравствуют русские братья!»