Махно и его крах

В 1920 г. РВС махновцев решил совершить рейд в тыл Врангеля. Махновское войско в составе до 800 человек сосредоточилась у с. Успеновки. В самом селе стояли красные части, которые даже не предполагали о близости махновцев. Узнав, что там находятся полевые кассы с крупными суммами денег, Махно, как это он делал не раз, отбросил анархистские идеи и отдал приказ о наступлении. Застав врасплох красноармейцев, махновцы захватили кассы и сразу же начали отступать под прикрытием пулеметного огня. Перегруппировав свои силы, красные, обойдя махновцев балками и оврагами, нанесли сокрушительный удар. Махно едва не попал в плен, а из 800 махновцев осталось в живых 30—50 человек. Поход во врангелевский тыл был провален. Анархисты были возмущены авантюрой Махно. Оправдывая свой провал, батька пустил слух о нападении на него значительно превосходивших сил красных.

28 августа 1920 г. в бою в районе села Петровского в 30 верстах от Изюма Махно и один из его командиров Куриленко были ранены. У батьки пуля прошла ниже колена. Пять дней возили махновцы своих командиров и искали самого лучшего врача. И лишь 3 сентября в Старобельске местный хирург прооперировал Махно и Куриленко, пообещав, что, несмотря на запущенность ран, больные будут жить, но, по всей видимости, останутся хромыми и вряд ли скоро сядут на коня²⁸⁶.

Неудачи Махно дали повод председателю Реввоенсовета Барону сделать попытку взять военную и политическую власть в армии в свои руки.

Барон и другие набатовцы потребовали контроля за проведением военных действий повстанцев, согласования с ними планов проведения операций. Это вызвало недовольство у Махно, его ближайшего гуляйпольского окружения, а также рядовых махновцев, которые с непониманием и недоверием относились к набатовцам и их теории.

Поняв, что он переступил черту дозволенного, Барон решил покинуть Махно, иначе ему грозила бы, как и многим другим претендентам на роль вождя махновщины, смерть. Перед отъездом от Махно Барон заявил: «Лучше сгинуть в советской тюрьме, чем прозябать в этой пресловутой анархической обстановке»²⁸⁷.

Таким образом, между Махно и «Набатом» произошел окончательный разрыв. Вернувшись в Харьков, где с 3 по 8 сентября 1920 г. проходила Всеукраинекая конференция «Набата», Барон подверг Махно критике. Делегаты признали, что Махно перестал по сути быть анархистом и что свои «личные капризы» он не всегда умеет подчинять общим интересам. Это известие не очень огорчало батьку, да и думать ему теперь приходилось о более реальных вещах.

Кулачество, как и набатовцы, все больше становилось недовольным политикой Махно. Оно не только потеряло веру в создание независимой «кулацкой республики», но и возмущались тем, что на его плечи ложился нелегкий труд — обеспечить ненасытное махновское войско всем необходимым. Остальное крестьянство также увидело, что дальнейшая борьба батьки с Красной Армией, ослабление советского тыла откроют путь Врангелю для захвата Украины и реставрации буржуазно-помещичьих порядков. Чтобы спасти в этих условиях социальную базу махновщины и не утратить поддержку со стороны богатого крестьянства, батька быстро переориентировал свою политику и начал искать пути примирения, а затем и сотрудничества с Советской властью. Многие командиры, в том числе Белаш, Куриленко, Хохотва, понимали, что борьба против черного барона на стороне Красной Армии была единственной возможностью спасти махновщину, вернуть в свои ряды крестьян, покидавших ряды армии Махно. Не все махновские командиры поддержали тактику батьки. Попов, Каретников и другие члены так называемой оппозиции были за то, чтобы продолжать борьбу с Советской властью. Махно все больше склонялся к выступлению против белогвардейцев в союзе с Красной Армией. И. Тепер вспоминал о том, что в сентябре 1920 г. батька вызвал его к себе для конфиденциального разговора. «Махно настоятельно потребовал, чтобы мы приложили все усилия к тому, чтобы склонить вышестоящие советские и партийные организации к заключению мирного соглашения. Требования со стороны Махно сводились тогда к выделению просто боевого участка, на территории которого должна была бы вестись борьба с Врангелем, и только»²⁸⁸.

Махно дал указание Теперу выпустить номер газеты «Голос махновца» с передовой, посвященной примирению с Советской властью. Вскоре такая статья была набрана, но корректура случайно попала в руки Попова, который тут же побежал к Махно и добился у него разрешения конфисковать весь номер. Встретив в тот же день Тепера, Махно сказал ему: «Я действительно убежден в том, что еще рано говорить о необходимости соглашения. Может быть, нам удастся еще побиться сразу на двух фронтах» ²⁸⁹.