Справедливости ради следует отметить, что советские власти сами дали повод батьке распускать слухи о готовившемся на него покушении. В воззвании крестьянам Екатеринославской губернии, подписанном председателем Совнаркома УССР, членом РВС Юго-Западного фронта X. Г. Раковским и начальником тыла этого же фронта, наркомом внутренних дел РСФСР Ф. Э. Дзержинским, есть такие строки:
Летом 1920 г. к батьке были обращены взоры Врангеля.
В отличие от своих предшественников, битых белых генералов, «черный барон» искал любых союзников. Помимо иностранных держав, он надеялся на своего рода пятую колонну, которую по сути представляла собой махновщина. Врангель распустил слухи о связях с Махно, кое-где действовали даже своего рода лжемахновские отряды. В зарубежной и советской печати появились сообщения о том, что советскими войсками перехвачены эмиссары Врангеля к Махно с предложением заключить военный союз между ними против Советской власти. Наконец Врангель решился пойти на прямую связь с батькой.
9 июля 1920 г. на заседание командного состава Революционной повстанческой армии, состоявшееся в селе Времьевке Мариупольского уезда, был доставлен посланец от Врангеля с письмом к Махно. Офицер назвался Иваном Михайловым, добавив, что он служит адъютантом у генерала Слащева. Махно вслух прочитал письмо:
Текст этого письма, написанного 18 июня 1920 г. в Мелитополе, был составлен начальником генерального штаба главнокомандующего вооруженными силами юга России генерал-лейтенантом Шатиловым. Письмо свидетельствовало о том, что белые хорошо изучили Махно и махновщину. На первом месте в нем стоит вопрос о земле. Врангель обещал все земли отдать крестьянам. Зная, что Махно постоянно провозглашает своей главной целью борьбу за народные интересы, Врангель вторил ему. Помня, что Троцкий был кровным врагом Махно, черный-барон назвал Красную Армию «войском Троцкого». Махно всегда нуждался в вооружении и снаряжении. И это учитывал Врангель в письме и предлагал батьке всяческую помощь. Барон не помышлял даже подчинить себе армию Махно, а просил лишь о согласовании действий. Махно льстило такое предложение, но объединиться с ним он никак не мог. Во-первых, от него отошли бы значительные массы рядовых бойцов, которые не верили обещаниям Врангеля; во-вторых, ветераны махновщины ни за какие блага не хотели терять свою независимость, и, в-третьих, воевать на стороне Врангеля значило бы продать главную идею — создание безвластной Махновии, ибо барон, как и его предшественник Деникин, воевал за единую и неделимую Русь, где, разумеется, не осталось бы ни клочка земли для анархического эксперимента.