Махно и его крах

20 октября 1920 г. газета «Коммунист» опубликовала статью под таким же названием, как и четыре месяца тому назад: «Махно и Врангель». В ней говорилось: «Как известно, французская печать очень много говорила о союзе Врангеля с Махно. Советская печать также опубликовала в свое время документы, свидетельствующие о формальном союзе Махно и Врангеля. В настоящее время выясняется неправильность этой информации. Несомненно, Махно оказывал фактическое содействие Врангелю, как и польской шляхте, поскольку он одновременно с ними сражался против Красной Армии. Но формального союза между ними не было. Все документы, говорившие о формальном союзе, были подделаны Врангелем. Некий крымский бандит, назвавший себя атаманом Володиным, выступил под руководством врангелевского штаба в качестве атамана, подчиненного Махно. На самом деле никакой связи между ними не было. Вся эта подделка была построена для обмана покровителей Махно — французских и иных империалистов».

Сразу же после подписания соглашения с махновцами Советская власть продемонстрировала свою лояльность к повстанцам.

ВУЦИК обратился ко всем судебным и другим, как гражданским, так и военным учреждениям на территории Советской Украины, со следующим предписанием: «1) приостановить всякие судебные, административные или другие преследования против лиц, арестованных за их участие в действиях махновско-анархистских организаций, 2) всех вышеупомянутых лиц, находящихся под арестом, заявивших о своем отказе прибегать к вооруженной силе против власти Украинской Социалистической Советской Республики, немедленно освободить и восстановить во всех их правах, 3) все лица, принадлежащие к махновско-анархистским организациям, отказавшиеся от вооруженной борьбы с советской властью, пользуются наравне со всеми рабочими и крестьянами всеми политическими и гражданскими правами»²⁹⁹.

Тем не менее в отношениях Махно и командования Красной Армии сохранялось взаимное недоверие. Махно боялся ассимиляции своих повстанцев в рядах Красной Армии, а советское командование со своей стороны опасалось махновцев, и не столько как

вооруженной силы, сколько ее «всеразлагающей стихии». Уже после заключения октябрьского соглашения с Махно газета «Известия» писала: «Махно своим «пособничеством», с его идейной разнузданностью, развратил местную деревню, растлил ее душу. Разбой стал нормальной жизнью, бытовым явлением. День-деньской местный мужичок деловито занимается своим хозяйством, пашет, косит, а ночью, вместо того чтобы спать, идет людей резать. Все до крайности просто, словно он сидит и галушки ест, Устроить крушение поезда, перестрелять десяток пассажиров, это даже не преступление в его глазах, это — «каждый ведет свое хозяйство по-своему»^Ъ6.