Макошин скит

Аделия вспомнила удар, падение и боль, полоснувшую по глазам.

С трудом двигая плечами, девушка смогла немного выползти из кокона, высвободить голову и осмотреться.

Она была не в домике Ефросиньи в поселке. То, что она сейчас наблюдала больше походило на сарай: рыболовные снасти на крючках, аккуратно свернутая рыбацкая сеть, жестянки с гвоздями и прочей мелочью. Перевернутая вверх дном лодка. Старый велосипед с проржавевшими спицами. Неясного цвета ветошь и пластиковые канистры из-под машинного масла, тосола.

За своей спиной обнаружила второй точно такой же рулон из старых одеял, только однотонно синий.

Аделия пнула того, кто в нем был:

– Эй!

В ответ – утробный стон. Сверток пошевелился, попробовал сесть.

– Попробуй выползти из тряпок и освободиться, – подсказала.

– Аделия? – приглушенный голос.

Ада вздохнула с примесью горечи:

– Я… Карин, это ты?

– Не могу, голова болит… – девушка силилась выбраться из вороха одеял, неловко извивалась змеей. Замерла, тяжело засопела.

Аделия понимающе кивнула:

– Это она у тебя потому болит, что тебя сама-доброта Ефросинья о стенку головой шибанула, – заметила полоску скотча поверх одеяла. – Погоди, попробую зубами разорвать.

Изловчившись, добралась до клейкой ленты. Затаив дыхание, чтобы в нос не лез противный запах, вцепилась зубами в скотч, дернула на себя. Лента подалась, с треском разорвалась. Аделия потянула зубами уголок, чтобы помочь высвободиться Карине. Тихо скомандовала:

– Давай, выбирайся…

– Как?! – девушка застонала, заплакала. – Все болит… Не могу.

Аделия прислушалась к шуму за дверью, поторопила родственницу:

– Как бы еще больнее не заболело… Давай, через «не могу».

Карина послушно выбралась из одеял, Аделия терпеливо ждала. Когда девушка села, сказала:

– Подползи ближе, перегрызу тебе скотч на запястьях, а ты меня высвободишь…

Карина придвинула ей руки. Охнула, когда, липкая лента, наконец, отстала от кожи, растерла запястья. Рассеянно огляделась, разрывая скотч на одеяле Аделии:

– Мы где?

– Да кто же знает, – гадалка смогла, наконец, выпрямиться, размяла шею. Левое плечо распухло, пальцы посинели и стали похожи на сардельки – определенно Ефросинья сломала ей руку.

Аделия подползла к двери, посмотрела в небольшую щель между досками: увидела двор заросший травой, деревья, небольшую, довольно хлипкую ограду.

– В деревне мы, что ли? – предположила.

Карина не смотрела во двор, исподлобья наблюдала за ней:

– Зачем ты меня нашла? – спросила.

– Не тебя, – Аделия решила, что враждебность в голосе девушки ей померещилась, невозмутимо пожала плечами. – Меня пригласил местное Управление Следственного комитета. Ефросинья у них в разработке в связи с исчезновением людей.

– Ты же гадалка? Тебя попросили погадать?

В голосе молодой девушки послышалось пренебрежение и издевка, которые на этот раз Аделия не могула игнорировать, посмотрела через плечо – и поймала на себе пристальный взгляд Карины.

В тон девушке уточнила:

– Гаданием я себе на жизнь зарабатываю, а по профессии и образованию я психолог с дипломами и практикой во Франции, да с лучшими тренингами Гарварда.

Карина отвела взгляд, покраснела.

– Прости, не знала.

Аделия вернулась к наблюдению за двором:

– Забей, – выдохнула: – Сейчас не это главное…

Карина не дала ей договорить:

– А что следственный комитет к Ефросинье имеет?

Аделия прикинула, что можно рассказать и под каким «соусом»:

– У них исчезают люди…

– А Ефросинья тут при чем?

– Речь о послушницах скита. Иногда люди красивыми словами прикрывают довольно мерзкие манипуляции, заставляя поверить в то, что им нужно.

– А что нужно Ефросинье? – Карина смотрела круглыми от удивления глазами.

– Разное. Человек, которому много раз говорят, что черное – это белое, невольно начинает в это верить. Как психолог я заметила кое-что, дальше пусть разбирается следствие.

– Это все слова…

– То есть даже после того, что она тебя едва не убила, вколола какую-то дрянь, связала и вывезла черт знает куда неизвестно зачем, ты ей веришь и пытаешь оправдать? – Аделия говорила, по-прежнему изучая двор, выискивая следы Ефросиньи или ее сообщников. Одно было понятно – это не скит, не его территория. Скорее всего, это место окружено лесом – было тихо, щебетали птицы, воздух наполняла своеобразная, лесная, сырость – запах мха, подгнивших грибниц, хвои. И еще один, тины, говорил, что где-то поблизости река. И это обстоятельство изрядно настораживало Аделию: поблизости от скита никаких водоемов не значилось. Куда их вывезли?

– Но ведь ты ничего не говоришь, очерняешь человека, пытаешься его слова превратно истолковать!

– И то, что ударила она тебя – тоже?

– Это наверняка какая-то ошибка. Я ничего не помню. Мы говорили, потом вышла ты, появился этот голос… У тебя в руках был магнитофон, – Карина ахнула: – Это ты пыталась меня напугать?! Этими шуточками про призраков?!

Аделия обернулась к ней, покрутила у виска:

– Ты совсем с ума свихнулась? Это Ефросиньин магнитофон…

– НЕТ!

– Я взяла его с ее тайника за печкой, где вот эти самые одеяла поджидали нас с тобой…

– Не правда! Там электричества в доме нет!

– Ты дура? В нем батарейки…

– Не верю!