Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Таковы сдвиги в трудовых отношениях, так сказать, в идеале. Признаки, обозначенные в упомянутых контекстах, действительно получили распространение, хотя не повсеместно, но, по меньшей мере, в исследовательских подразделениях, в управлениях и штаб–квартирах и других элитных подразделениях. Однако в условиях глобализации, и не только по причине ее неразвитости, к позитивам дело не сводится. По–иному, а часто и прямо противоположно выглядит ситуация в разветвленных по планете, в том числе в развивающихся странах, низовых подразделениях гигантских транснациональных корпораций. Да и в самих элитных подразделениях корпораций ситуация оказывается парадоксальной, поскольку явный прогресс, т. е. «добро», зачастую оборачивается «злом». А кроме того, само благополучие оказывается подчас иллюзорным; с помощью изощренных и утонченных приемов вживания работников в корпоративный организм умело маскируется его (организма) порабощающие свойства. И отличие между порабощающей властью станка, и такой же властью сетевой корпоративности сводится лишь к тому, что в первом случае это очевидно, а во втором замаскировано «коллективным разумом» и безадресностью сил угнетения. Негативы обусловлены тем, что корпоративный капитал представляет собой как бы миниатюрную «административно–командную систему» со многими присущими ей каналами власти/подчинения. Попавший в нее работник становится на первый взгляд свободным наемником, а на самом деле членом закрытого сообщества, дающего определенные привилегии и гарантии, защищающего от некоторых внешних воздействий ит. п., но вместе с тем требующего и определенных «жертв», и обязательств по отношению к системе. Ведь корпорация строится в виде сложной иерархической системы, подчиняющей личность человека некоему безликому механизму — невидимой власти. Такой характер власти обособляет ее от низов, и реально властвующий механизм таким образом маскирует господство и экспансию безликой машины. Здесь довлеет фетишизм формы. Корпоративная структура остается по сути бюрократической системой, основанной на отчуждении управления от труда.

Умело воссоздаваемая идеализация внутрикорпоративных трудовых отношений маскирует то обстоятельство, что работник подчиняется капиталу, как «винтик» бюрократической системы; так что работники, которых относят к слою «профессионалов», превращаются в слуг корпорации, причем речь идет даже не столько о конкретной корпорации, сколько о корпоративном капитале как всеобщем содержании этого явления. Симптоматично то, что и при этом работник становится трудоголиком, склонным к самоэксплуатации именно вследствие своего подчинения этому капиталу–функции, благодаря иллюзии превращения в ничтожно малого «частичного капиталиста», т. е. квазикапиталиста.

Корпоративная система в своем воздействии на личность работника использует социальные, юридические, психологические, идеологические и т. п. механизмы подчинения. Причем подчинение часто осуществляется в тонких и «деликатных» формах, свойственных системе «человеческих отношений». Все это вместе взятое создает видимость единства интересов и консолидации, что обеспечивается во многом «растворением» работника в корпорации и его подчинением незримому хозяину в виде безликой корпоративной структуры. Реально же за этой маской стоит высший слой властвующей элиты, контролирующей все процессы.

Как пишет Л. Мясникова, «вместо предсказанного Д. Беллом общества информационной свободы («информационный социализм») пока формируется общество с жесткой сетевой несвободой, где сущность человека еще сильнее отчуждается от его существования, нежели в индустриальном обществе, а знание все в большей степени само становится товаром. Происходит сетевое отчуждение труда, которое ведет к отчуждению человека от человека».

И далее: «...электронная сетевая структура общества образует мощный социальный каркас необходимости, ограничивающий вероятностный конус свободы принятия человеком решений. В непрерывном волнообразном информационном взаимодействии «свобода–необходимость» и формируется менталитет, соответствующий такому каркасу... Эти сетевые структуры создают необходимые морально–психологические условия для установления всемирного тоталитаризма, представляют готовый инструментарий и инфраструктуру для его централизованного правления»906.

Характерно, что и новаторство, основанное на интеллектуализации, оказывается в определенном смысле ущербным, вследствие того, что индивидуум функционирует в новой экономике в виде частичного работника и по этой причине оказывается крайне уязвимым в качестве придатка информационной среды. И хотя узость специалистов в утилитарном смысле оборачивается эффектом, сам работник, будь он даже творческим новатором, оказывается ущербным и уязвимым в силу своей ограниченности.