Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Человек, подчиняющийся корпоративному капиталу, отягощен еще и тем, что он вынужден воспроизводить этот капитал не только конкретным трудом, но и всей своей жизнедеятельностью, в том числе и за пределами рабочего дня. В условиях, когда качественные параметры рабочей силы (знания, необходимость совершенствования и переучивания, повышение квалификации и т. д.) социальной системой не обеспечиваются, работник должен сам воспроизводить себя, что стоит весьма дорого и на что во многом уходит большая часть сбережений.

Глобализация характеризуется и тем, что она осуществляет выбраковку лиц, не подготовленных к новым условиям труда и жизни. Доступ в новую экономику открыт не для многих, ведь не все отвечают высоким стандартам знаний, умений и творческих способностей, которые необходимы для обслуживания новейших технологий: то ли информационных, то ли организационных. Те, кто не проходит жесткого тестирования, все чаше попадают в разряд неблагополучных. Отсталые и бесперспективные, они выглядят на фоне информационных и иных новшеств неграмотными. Асимметрия между участниками новой экономики и рутинными видами деятельности ныне намного превышает различия, которые характерны были для индустриальной эпохи. Более того, тенденции в оплате труда квалифицированного и неквалифицированного противоположны. Во всех странах «Золотого миллиарда» происходит снижение уровней занятости и оплаты труда неквалифицированной рабочей силы.

Но все же наиболее существенна, и даже драматична ситуация с растущей поляризацией работников стран мирового авангарда и периферии. Соответственно не только бедность, но и бесправие в последнем случае усугубляются, что оборачивается всплеском криминогенности, а то и терроризмом.

Своеобразным феноменом в характеристике труда, обслуживающего новую экономику, является его растущее несоответствие глобальным вызовам. Требования, предъявляемые к работникам новейшими технологиями, все больше выходят за пределы человеческих возможностей, причем это касается не столько развивающихся стран, сколько высокоразвитых стран Востока (Японии и др.) и Запада. Речь идет и о неспособности работников и структур освоить нарастающую информацию, и о депрессиях и психологических срывах на этой почве.

Разумеется, проблема сложности освоения потоков информации выводит нас за рамки восприятий, формируемых на базе труда. Информационная революция, усложняя осваиваемые сведения и знания, натолкнет человечество в конце концов на своего рода информационный барьер, что может способствовать снижению эффективности человеческого сознания. Тогда возникнет ситуация, и дело к этому похоже идет, что человек действительно создал мир, слишком сложный для своего сознания, мир, который превышает физические границы индивидуального восприятия, а значит, и возможности познания.

Ведь в конце концов индивидуальные способности каждого человека ограничены, потому что этот уровень имеет некий биологический предел. И эта ограниченность сохраняется, несмотря даже на постоянное повышение качества мышления и увеличение его количественной мощности за счет все более массового и организованного использования современной техники (от книгопечатания до компьютеров).

Так что стремительно нарастающие сложность и разнообразие проблем, с которыми сталкивается человечество, рано или поздно обусловит превышение уровня, доступного адекватному восприятию и анализу как среднего человека, так и даже выдающихся личностей.

Проблемы, вызванные информационной революцией, опасно нарастают и на почве деформирования механизма восприятия реальности как отдельным человеком, так и обществом. Процесс формирования этого восприятия через СМИ посредством информационных технологий делает «картинку» сильнее слова и мысли. Имеются доказательства, что применяемые информационные технологии качественно могут повышать роль творчества, но при этом затрудняют использование логических инструментов познания. В результате информационная революция не просто дает человеку новые творческие инструменты; она не оставила ему иного выхода, кроме поиска новых инструментов, соответствующих новым требованиям, и одновременно отторгает его от традиционного развития логического мышления. Все это означает подтачивание устоев познания мира, на которых тысячелетия опирался творческий гений, осваивая научные истины. И не исключено, что это может означать постепенное угасание второй сигнальной системы, основанной на восприятии слова, связанного с логикой. Восприятие же целостных образов, связанное с непосредственным воздействием на чувства, характерно для искусства, особенно для музыкального творчества, но не для науки. Возможно, что все это усилит роль коллективного сознания. Но если такая трансформация произойдет за счет сужения индивидуального сознания, то это вряд ли может восприниматься как позитив.