Макс Вебер: жизнь на рубеже эпох

Вебер, по его собственному признанию, вроде бы еще не был до конца уверен, хочет ли он вообще становиться ученым («Настоящим ученым […] я себя, как ни крути, назвать не могу», говорит он после защиты^[117]), однако и вопросы современного права его не сильно интересуют. Сдав в Целле в 1886 году свой первый государственный экзамен, для своей четырехгодичной судебной практики в Берлине он выбирает историческую тему на стыке двух типов источников: возникновение открытого торгового общества в позднее Средневековье. Его научным руководителем становится берлинский юрист, специалист по торговому праву Левин Гольдшмидт. В бытность доцентом Гейдельбергского университета он тоже на протяжении почти девяти лет проживал на вилле «Фалленштейн». Гольдшмидт, посвятивший первый том своей «Общей истории торгового права» Теодору Моммзену (круг замкнулся), был не просто специалистом по торговому праву, но и одним из основателей этой области юриспруденции в ее нынешнем виде. Сам он хотел, чтобы торговое право стало частью того, что мы сегодня называем экономикой и организацией производства. К вопросу о том, как Макс Вебер из юриста и историка права превратился в экономиста, это обстоятельство имеет самое непосредственное отношение. Гольдшмидт подчеркивал практический характер торгового права, отличавший его от остальных тем юридической науки и требовавший от того, кто им занимался, знаний, к примеру, из области кораблестроения, техники связи или геодезии. Однако в первую очередь он обращал внимание на подвижность торгового права, которое быстрее приспосабливалось к разнообразным потребностям в сфере коммерции, чем это успевало сделать государственное законодательство, и оттесняло на задний план территориальные аспекты. Кроме того, торговое право формировалось «под доминирующим влиянием и в большинстве случаев в соответствии с интересами наиболее образованных и дальновидных в экономическом плане слоев населения», т. е. в соответствии с интересами крупных промышленников, коммерсантов, судовладельцев и банкиров^[118].

Однако в римском праве торгового права практически не было. Несмотря на то что Рим породил первую историческую форму мировой торговли, в частности, сырьем, рабами или, к примеру, посудой массового производства, характерному для той эпохи духу юридической абстракции претила идея о том, будто торговля нуждается в каких–то особых правилах^[119]. Поэтому вопрос об источниках торгового права оставался по–прежнему актуальным и в XIX веке. Вебер изучал его применительно к одной конкретной форме коммерческой деятельности, а именно к открытому торговому обществу. Участники открытого торгового общества отвечают по обязательствам фирмы — а значит, и за каждую сделку, заключенную уполномоченным лицом от имени фирмы, — не только своей долей, но и всем своим личным имуществом. Истоки этого рискованного для участников типа коммерческого объединения Вебер обнаруживает в Северной Италии эпохи Средневековья. Как в те времена объединяли свои усилия купцы и в первую очередь те, кто занимался морской торговлей, где, в отличие от сухопутной торговли, риск банкротства был особенно велик? Как возникает идея «общего имущества» фирмы, когда можно было бы и дальше учитывать лишь частное имущество отдельных участников? Вебер видит в этом прежде всего перенос «германской» идеи общей семейной собственности на несемейные производственные и торговые объединения, вследствие чего около 14оо года и возник правовой принцип материальной ответственности членов фирмы за ее действия. Открытое торговое общество — это не просто соотношение паев, в соответствии с которым распределяются прибыли и убытки от коммерческой деятельности, возможной благодаря вложениям соучредителей, а товарищество с личной ответственностью членов^[120].