Максимальное благоприятствование (СИ)

Русские морские пехотинцы из ручных пулемётов и автоматических винтовок, открыли такой плотный огонь по командно-наблюдательному пункту, что невозможно было даже высунуться! Стереотрубу они разнесли сразу же и, полковник Стойко Раков «ослеп» окончательно — не видя, что происходит снаружи…

Глядя на сидящего прямо перед ним адъютанта подпоручика Пьянко Ласкова — кроме всех естественных отверстий на лице, буквально только что, обзавёвшегося одной «противоестественной» и несовместимой с жизнью дыркой во лбу, полковник лихорадочно шевелил мозгами под стальным немецким шлемом, мучительно выбирая из двух смертей наиболее лёгкую… Что лучше: быть заживо сожжённым или заживо похороненным?

«Ту би, ор нот ту би, — раз за разом, повторял он древнее болгарское заклинание, — вот из зе квэшен?!»

Сверху полыхнуло жаром, кто-то истошно завизжал — быстро захлебнувшись непереносимой болью… Ничего не видно из-за густого чёрного дыма, залившего окоп… Панические крики, топот удаляющихся ног — большинство из находящихся на КНП, выбрало второе… Бухнуло несколько разрывов ручных гранат… Командно-наблюдательный пункт заволокло дымом, с сладковато-угарным запахом пригоревшего сала… Как будто шкварки жарили на сковородке, да недоглядели за ними.

«Должно быть, нашего интенданта поджарило — свинья жирная, ещё та был…, — мелькнула несуразная для обстановки мысль, — а ведь, это — ШАНС!!!».

Ветер поменялся: лёгкий утренний бриз — дующий со стороны материка, относил дым в сторону русских и, этим надо было воспользоваться!

Стойко Раков, уже ни о чём не думая, а всецело доверившись своему могучему инстинкту самосохранения — выручавшего его уже не раз за эту войну. Он побежал не в сторону входа в бункер, не выскочил из КНП вверх через остатки бруствера — а понёсся по пока ещё целому ходу сообщения навстречу русским, перепрыгивая горящие в лужах напалма трупы с потрескивающими в карманах, взрывающимися от жары патронами.

Натужное рычание, вымученный вой мощного двигателя — толкающего многотонную махину вверх по склону и, лязг стальных — не знающих пощады гусениц «танка-бульдозера», всё громче и громче… Резкие звуки команд и голоса переговаривавшихся русских, всё ближе и ближе… Уже можно было услышать отдельные русские слова и выражения — немного знакомые по службе в Украине прошлым летом:

— Микола, дивись — як у цього румуна смішно мізки з-під каски вибило!

— Це не «румун», а — болгарин!

— А яка різниця, дядьку?

— Болгари молодці: семеро одного нашого — російського не бояться, румуни ж — повне гівно.

— Аааа… Я зрозумів.

— Грицько! Понишпорити там у нього в рюкзаку — може, горілка є. Болгари — відомі п’яниці.

— Яка там «горілка» — вчора вони день народження свого Гітлера святкували — всю вижлуктив, свині!

— Точно — цей порожній… У, гнида фашистська!

Удар кованным большевистским сапогом по чему-то звякнувшему металлическому и, полковник едва увернулся от летящего в него — вращаясь и разбрасывая остатки какого-то «серого вещества», стального шлема германского образца.

УСПЕЛ!!!

Он успел добежать до «перекрёстка» — разветвления ходов сообщения, раньше русских! Чуть не врезавшись с разбегу в блестящий нож-отвал инженерного танка «Терминатор» — отполированный миллиардами песчинок десятков тонн песка, «перелопаченного» им за сегодня… Чуть ли не, из-под самих гусениц выскочив, полковник резко изменил направление и уже нёсся параллельно берегу моря.

ДАЛЕКО НЕ УШЁЛ!!!

Впереди, за поворотом хода сообщения — голоса на ненавистном славянском наречии, весело что-то обсуждающих. Не раздумывая ни доли секунды, полковник выпрыгнул из траншеи и, изо всех ног понёсся в сторону густых зарослей балканского бамбука — аж, в ушах засвистело!

«Это не ветер — это свистят пули!», — быстро сообразил он, однако не упал на землю — а лишь поднажал, прижав к бокам локти и нагнув голову так, что с неё слетела каска.

Несколько автоматных очередей, рой жужжащих пуль над головой… Сзади истошно заорали:

— СТОЙ, ПЕДРИЛО РУМЫНСКОЕ!!!

Обидно, конечно!

Захотелось остановиться, развернуться, вынуть свой «Walther P38» и перестрелять этих мерзавцев за нанесённое ему жесточайшее оскорбление. Но, он уже с разбега нырнул в прошлогодний бамбук и энергично перебирая локтями и коленками, отполз в сторону… В первой же небольшой ложбинке, беглый полковник растянулся плашмя, прикрыв обеими руками голову:

«ВСЁ!!! БОЛЬШЕ НЕ МОГУ!!!».

Когда бежал по траншее, чтоб не наглотаться дыма, он специально почти не дышал и сейчас как астматик, хватал и хватал полным ртом воздух, которого вдруг стало на удивление мало на этой — слишком тесной для всех людей, планете.

Топот ног, длинные автоматные очереди, звон падающих стрелянных гильз и стук перебитых пулями сухих стволов бамбука… Затем, несколько раз как будто из пистолета щёлкнуло — русские метнули гранаты. Совсем нестрашные — после всего сегодняшнего то, хлопки взрывов неподалёку… Более страшными показались крики русских морских пехотинцев:

— Прячься, не прячься — всё равно достанем!