Читаем Максимы полностью

Вот одна из причин, почему так немного находится людей, чей разговор разумен и приятен: большинство держит в уме собственные речи и мало кто действительно отвечает собеседнику. Самые умелые и обходительные обычно ограничиваются тем, что изображают на лице внимание, пока им что-то говорят, хотя их взгляд и ум где-то блуждают, а затем торопливо возвращаются к тому, что собирались сказать; им не приходит в голову, что столь сильное желание себя ублажить – не лучший способ завоевать чужие симпатии или переубедить собеседника, и что умение хорошо слушать и отвечать – высшее достижение в искусстве беседы.

140

Умный человек нередко бы оказывался в затруднении, не будь вокруг глупцов.

141

Мы часто похваляемся тем, что не знаем скуки; и, будучи весьма тщеславны, не желаем признаваться, что мы сами – не лучшая компания.

142

Великие умы умеют много выразить в немногих словах; напротив, дар умов ничтожных – много говорить, ничего не сказав.

143

Когда мы раздуваем чужие добродетели, то отдаем дань не столько их достоинствам, сколько собственным чувствам; мы стремимся обратить на себя хвалы, которые на первый взгляд им расточаем.

144

Люди не любят хвалить и никогда никого не хвалят без определенного расчета. Похвала – лесть искусная, тонкая и скрытая, в разном смысле угождающая и тому, от кого она исходит, и тому, к кому она обращена. Один видит в ней дань собственным достоинствам; другой – способ выставить напоказ свою непредвзятость и проницательность.

145

Мы часто прибегаем к отравленным похвалам, дабы рикошетом выявить недостатки тех, кого восхваляем, прямо указать на которые не решаемся.

146

Обычно хвалят лишь ради ответной похвалы.

147

Немногие столь мудры, чтобы предпочесть полезное им порицание предательской хвале.

148

Некоторые упреки – похвала, а иные похвалы – оговор.

149

Отвергать похвалы – стремиться их удвоить.

150

Желание быть достойным похвал, которыми нас награждают, укрепляет нашу добродетель; когда же хвалят наш ум, отвагу и красоту, то это способствует их умножению.

151

Куда трудней не дать собой вертеть, чем управлять другими.

152

Когда бы мы себе не льстили, чужая лесть не шла бы нам во вред.

153

Достоинства – дело природы, их применение – дело фортуны.

154

Фортуна нас избавляет от многих недостатков, от которых не мог бы избавить разум.

155

Одни люди отвращают, несмотря на достоинства, другие – привлекают, несмотря на недостатки.

156

Есть люди, единственное достоинство которых – умение к месту говорить и делать глупости; но все идет насмарку, стоит им изменить поведение.

157

Славу великих людей всегда необходимо соизмерять с тем, какими средствами они ее добились.

158

Лесть – фальшивая монета, имеющая хождение лишь в силу нашего тщеславия.

159

Недостаточно иметь великие достоинства, надо уметь ими распоряжаться.

160

Деяние может быть блестящим, но оно не должно считаться великим, коль не является следствием великого замысла.

161

Нужно соблюдать некую пропорцию между нашими действиями и намерениями, если мы хотим использовать все заложенные в них возможности.

162

Умение искусно использовать посредственные способности невольно вызывает уважение и зачастую приносит больше славы, нежели истинные достоинства.

163

Есть несчетное количество случаев, когда, по-видимому, нелепый образ действий имеет скрытые резоны, в высшей степени мудрые и основательные.

164

Куда легче казаться достойным должностей, которых не занимаешь, чем тех, что отправляешь.

165

Наши добродетели приносят нам уважение людей достойных, а наша счастливая звезда – всей прочей публики.

166

Свет чаще вознаграждает видимость достоинств, нежели сами достоинства.

167

Скупость в большей мере противоположна рачительности, нежели щедрость.

168

Надежда, пусть самая обманчивая, все же отрадным путем ведет нас к последнему приделу наших дней.

169

В то время как лень и робость удерживают нас в повиновении долгу, честь за это нередко возлагается на нашу добродетель.

170

Трудно судить, является ли ясный, искренний и честный образ действий проявлением порядочности или сметливого расчета.

171

Добродетели поглощаются расчетом, как реки морем.

172

Если хорошо рассмотреть, к чему приводит скука, то обнаружится, что она вынуждает нас отступать от долга более корысти.

173

Любопытство бывает различных видов: это или заинтересованность, побуждающая к познанию того, что может оказаться нам полезным; или гордыня, жаждущая познать то, что прочим неведомо.

174

Терпеливо сносить случившиеся невзгоды – лучшее применение нашему духу, чем гадать о возможных бедах.

175

Постоянство в любви – непрекращающееся непостоянство, благодаря которому наше сердце перебирает все качества любимой особы, отдавая предпочтение то одному, то другому; так что это постоянство есть непостоянство, уловленное и замкнутое в одном предмете.

176

Постоянство в любви бывает двух родов: либо в том, кого любишь, все время находишь новые основания его любить, либо соблюдаешь постоянство из тщеславия.

177

Упорное постоянство недостойно ни хвалы, ни порицания, ибо это не более чем длительность пристрастий и чувств, которую самовольно не убавить и не прибавить.

178
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии