Малабарские вдовы

– Вы останетесь уважаемой вдовой, но вы подумайте, какие перед вами открываются возможности, – мягко начала Первин. – На вторую часть своего махра вы можете купить домик или небольшое бунгало, плюс у вас будет наследство. Поселитесь в хорошем районе, можете открыть музыкальную школу на дому и…

– Прекратите интриговать!

Первин инстинктивно обернулась, отыскивая источник резкого мужского голоса, прервавшего ее речь.

Она никого не увидела, однако Мумтаз потрясенно уставилась на дом, до которого было каких-нибудь пять метров. Девочки на другом конце сада прекратили игру.

– Мукри-сагиб, вы там? – окрикнула Первин, глядя на толстую стену – теперь она сообразила, что стена эта пристроена к главному крылу. Окон в ней не было. Откуда же он подслушивает?

– Я попросил вас сделать от моего имени необходимую работу, а вы злоупотребили моим доверием и рассказываете вдовам всякую ложь. Вы дьявол!

– Напротив, моя задача – обеспечить их благополучие. – Первин слегка дрожала, шокированная тем, что он слышал ее слова.

– Говорить глупой женщине, чтобы она не подписывала бумаги, от которых зависит будущее этого дома, – не значит обеспечивать благополучие вдов. Я лишаю вас права представительства перед…

– Я прошу прощения, Мукри-сагиб. – Первин старалась произносить каждое слово как можно отчетливее. – Вы зря кричите. Давайте я пройду в главный дом и переговорю с вами.

Пытаясь унять дрожь, Первин вышла из сада к дверям зенаны, где увидела Амину и прижавшихся к ней девочек.

– Он на меня сердится, не на вас. Я должна с ним поговорить и дать понять, в чем состоят мои обязанности. – Первин надевала сандалии, пальцы слегка дрожали. Ужасно, что конфиденциальное интервью закончилось вот так.

– Я пыталась вам сказать, что он вернулся домой, – прерывающимся голосом произнесла Амина, – а вы не стали слушать.

– Я очень об этом жалею, – мрачно сказала Первин. – Где другие бегум? Он их расспрашивал?

По щеке Амины сползла слеза.

– Я не знаю. Я поступила, как вы сказали, – пошла слушать, как играют Насрин и Ширин. Вы пойдете домой?

– Не раньше, чем переговорю с ним и уверюсь в том, что у твоих мамы и тети не будет никаких неприятностей.

Первин вышла наружу, под въездную арку, – Арман стоял, привалившись к машине, и от безделья крутил в руках свою шоферскую кепку.

– Готовы ехать, мемсагиб? – Судя по бесстрастному выражению лица, он ничего не слышал.

– Зайду ненадолго на другую половину поговорить с мистером Мукри. Переставьте машину к главному входу. Я скоро.

Оказалось, что главная дверь закрыта. Первин постучала, открыл Зейд. Вид у него был такой же перепуганный, как и у младших девочек.

– Я пришла к Мукри-сагибу. – Первин не дала себе труда разуться, просто стояла у входа в вестибюль. Лучше не отходить от входной двери – она же не знает, сколь велик гнев распорядителя.

Зейд крадучись вышел, и в вестибюль тут же влетел мистер Мукри. Он был в европейском костюме – приехал из конторы. Действительно, он же вчера сказал, что будет там.

– Нам нужно уточнить некоторые вещи, Мукри-сагиб. Я считала, что провожу частную консультацию с бегум. Я готова обсудить…

– Какое бесстыдство! – Он сощурил глаза. – Я как действующий опекун дал вам конкретные указания, а вы ими пренебрегли. И какой глупый совет! Эти женщины не могут уехать из дома. Они не способны жить самостоятельно!

– Я вовсе не пытаюсь создавать проблемы. Моя обязанность – дать вдовам полное представление об их активах и о том, какую защиту им предлагает закон. – Первин говорила громко, догадавшись, что Разия и Сакина, возможно, ее слушают. – Не вам решать, как поступить с вакфом. Не вы им распоряжаетесь.

– Да как вы вообще смеете это говорить – «распоряжаться»! – В голосе Мукри звучало презрение. – Вы даже не аккредитованы в бомбейской адвокатуре. И не можете представительствовать в суде.

Первин поняла: он собрал о ней сведения, приготовился к битве. Это оскорбительное заявление должно дать бегум понять, что защитить их Первин не сможет. Выпрямившись во все сто шестьдесят сантиметров своего роста, Первин произнесла:

– Женщины по другую сторону джали вовсе не беспомощны. В их шести руках куда больше власти, чем у вас в двух. Я обдумываю целесообразность того, чтобы прекратить ваши отношения с семьей на том основании, что вы пытались манипулировать их активами.

Мукри шагнул в ее сторону.

– Увольнять тут могу только я. У меня есть доверенность, на основании которой я имею право решать все дела семьи. Немедленно покиньте этот дом и не возвращайтесь. Я позвоню вашему отцу и сообщу, что наши отношения с конторой Мистри прекращены. Готовьтесь, дома вам зададут порку!

– Порку? – Первин вызывающе глянула ему в глаза. – Мой отец – добрый человек, я не испытываю перед ним страха.

– Ах, вот как? – Он шагнул еще ближе, вскинул расправленную ладонь.