Малая Бронная

Накануне Нового года Вера осмотрела свои платья и пришла к грустному выводу, что идти ей не в чем. На помощь явилась Анюта. После ночи, проведенной в милиции, Глушков притих, а выпив, заваливался спать. Анюта не могла нахвалиться своей спокойной жизнью. Она порылась в Верином чемодане и предложила:

— Давай переделаю это желтое платье.

Вера усомнилась, когда же она успеет? Но Анюта сделала вовремя и теперь любовалась своей работой.

— Да ты красавица! — ахала она.

Вера отмахнулась, торопливо заплетая косы.

У Смирновой все были уже в сборе. Просторная полупустая квартира хорошо протоплена, от елки, поставленной в углу, — густой смолистый запах. Белая скатерть, рюмки и даже пирог! От всего этого повеяло давнишним полузабытым счастьем. Когда-то она сама накрывала праздничный стол, а отец, веселый, чуть-чуть хмельной, разрезал сладкий пирог так, чтобы незаметно выгадать кусочек для нее, побаловать раньше срока…

За столом Вера оказалась рядом с Лучинниковым, а к пустующему стулу слева Смирнова подвела… Жукова!

— Верочка, рекомендую моего молодого коллегу, — сказала она, но Жуков торопливо перебил:

— Мы давнишние приятели с Верочкой.

— Тем лучше, — Смирнова улыбнулась и отошла.

— Какая вы сегодня светлая, милая, — усаживаясь к столу, Жуков не спускал с Веры своих простодушных серых глаз.

Потом он осмотрел стол и предложил:

— Воздадим дань пирогу и водке!

И Вере, как каждый раз при встрече с ним, стало просто и легко. А за столом кричали Шарапову:

— Семен, Сеня, Семен Иванович! Открывай Новый год! Пора!

— Зинуша, гони старый год вон! — командовал Шарапов.

Зина Лучинникова, возбужденная, румяная, схватила веник и, распахнув двери, азартно выметала старый год за порог.

Шарапов наполнил рюмки скверной водкой, и приготовился «толкать речь», но ему не дали. Шум, смех, чуть не прослушали бой Кремлевских курантов.

— С Новым годом, Верочка! — Жуков придвинул свою рюмку к ее и слегка обнял Веру другой рукой. — Этот год будет у нас необыкновенным.

— Почему?

— Вот увидите. Ну, выпьем за счастье!

— И мир!

— И победу!

Потом много танцевали, пели, играли. Вера устала. В столовой было накурено, жарко и слишком шумно. Улучив минутку, она проскользнула в спальню Смирновой, немного передохнуть, поправить прическу, и в полутемной комнате наткнулась на Черняка. Он стоял на коленях, прижав голову к груди сидящей на постели полной женщины. Вера попятилась, женщина засмеялась, и Черняк, не выпуская ее из рук, обернулся.

— Уйди, Сергевна, — хрипло сказал он.

Вера вышла, схватила чье-то пальто и отворила дверь на улицу. Черняк везде бывал один, жена его, немолодая простая женщина, всегда оставалась дома. Он объяснял своим товарищам:

— Нескладная у меня баба, а бросить положение не позволяет.

И она растила детей, вела хозяйство, а Черняк чувствовал себя холостяком, как только выходил за порог своего дома. Может, он и прав, но что-то было в этом неприятное и обидное за него, такого уверенного, энергичного.

Холод пробрался к ее разгоряченному телу, поеживаясь, Вера смотрела на искристый снег, голубые тени, окутанные пушистым инеем деревья. Хорошо-то как, воздух колючий, свежий. Дверь скрипнула, и рядом с Верой встал Жуков. Осторожно взял ее руку.

— Холодная, — он нагнулся, стал дыханием согревать ее руки и поцеловал.

— Нет, нет. — Вера испуганно вырвала руки и, оставив на крыльце сползшее от резких движений пальто, убежала.

В столовой Смирнова играла на рояле «Русскую», а Шарапов, красный, потный, в расстегнутом кителе, выплясывал перед Зиной Лучинниковой. Вот пошла и Зина, плавно, гордо держа русоволосую голову, выводя руки перед высокой грудью. Потом притопнула и закружилась, да так лихо, что все захлопали. Лучинников с пьяной откровенностью похвастал:

— Хороша женушка, не зря два года ходил вокруг нее. А Семен распалился, аж искры от подметок летят! — Вдруг он увидел сидящего в углу под елкой начальника милиции Марка Франкина.

— Вера Сергеевна, пошли к Марку, он золотой человек, верно говорю. — Франкин смутился от внимания следователей, теребил свой смоляной чуб и прятал светлые глаза в густых ресницах. Лучинников обнял его узкие плечи.

— Марк, посмотри на нашу Веру Сергеевну, вот бы тебе жена. Да ты, тихоня, не смущайся.

Франкин беспомощно оглянулся и увидел Жукова.

— Вот более подходящая кандидатура, — торопливо сказал он. — Уступаю позицию.

— Эх, Марк, без боя? А еще орденоносец!

Жуков не успел подойти, Веру подхватил Шарапов и закружил в вальсе.

— Вы сегодня в ударе, — заметила Вера, стараясь высвободиться из его рук, чересчур крепко прижимавших ее.

— Верочка Сергеевна, не обижайтесь на меня, я ведь люблю вас, право слово, люблю. А что погорячусь, так вообще горячий. — Он стиснул ее еще сильнее и зашептал в самое ухо:

— Вы бы не чурались меня, а?

— Семен Иванович, к вам жена едет, а мне совсем не хочется быть исцарапанной! — намекнула Вера на нрав его супруги.

— Очень уж долго она едет, а вы рядом, — остывая, сознался он.

— Адрес не тот.

— Знаю, ну, простите.