Малахитовый лес

– А ты не промах, кинокефал Астра. Догадался-таки. В самом деле, что принадлежит мне, плакс-дракону не отобрать, – если бы у плакс-дракона были глаза, они о многом могли бы рассказать. Например, о том, как плакс-дракон был сейчас зол. – Но Астра, – продолжил Алатар, – чтобы пройти испытание, вам всё равно придётся что-то отдать… Давай так: я попробую ещё поторговаться с плакс-драконами, а вы подождёте меня у выхода. О ты, первое творение артифекса, скажи: искатели выдержали испытание?

– Выдержали, последний из бенгардийцев. Но если мы ни до чего не договоримся, вещи искателей, переданные в твоё владение, достанутся мне – все до одной.

– Так ты всё-таки решил идти с нами? – обрадовался Астра, переглянувшись с Умброй.

– Обсудим это, когда я вернусь к вам, – ответил Алатар. – Только обязательно дождитесь меня.

– Сколько бы ни пришлось ждать – дождёмся, – сказала Агния с лёгкой улыбкой, и вещи ей уже стали безразличны – лишь бы поскорее выбраться на свежий воздух и навсегда забыть об этом месте.

– Мы проводим вас! – плакс-дракон воспарил к потолку, а его возглас прозвучал как птичий крик. Витражные крылья разбили купол шершавого призрачного света, вылитый из брошенных в кучу комбинезонов: там, наверху, под потолком, кутаясь в собственные длинные тени, висели, как летучие мыши вниз головами, тысячи других плакс-драконов.

Глава 5. Призрак Бенгардии

Алатара ждали долго и почти потеряли надежду дождаться. Выход из пещер был подозрительно похож на вход – такая же раскрытая каменная пасть с изломами и подёрнутая лишайником. «А вдруг мы снова вернулись в начало? – в волнении, от которого покалывает в груди, рассуждали искатели. – Вдруг Алатар ждёт нас с другой стороны? Подумает, что не дождались, уйдёт – и всё пропало…». Путь через пещеры вымотал искателей малахитовой травы, но усталость притупляла тревожное чувство, и они были рады высушить влажную шерсть под утренним солнцем, скачущем на небосклоне, как скачет жеребёнок на шатких длинных спичечных ножках – лучах.

– И где носит этого кота? – не выдержал Репрев. – Не придёт он, нутром чую.

– Если ты так говоришь, значит, тебе ничего неизвестно о бенгардийских тиграх. Он придёт, – с уверенностью сказала Агния.

И тут из глубины пещеры донёсся шорох шагов – тигр нарочно шаркал лапами, чтобы не напугать своим неожиданным появлением искателей. Алатар щурился на солнце: жёсткие, недлинные ресницы тигра шинковали пьяно-сладкий летний воздух. Алатар смотрел на взбитый на груди мех, не осмеливаясь поднять изумрудно-янтарных глаз на только народившееся и оттого невесомое, лёгкое венозно-голубое небо. Он держал в пасти книгу, и на переносицу с жалобой скатывались узловатые морщинки. На спине тигр нёс разорванные в клочья комбинезоны. Алатар грузно уселся на песок и, расцепив зубы, осторожно выпустил из пасти книгу к своим лапам.

– Прошу прощения, что заставил вас ждать, – виновато произнёс он.

Агния подошла к тигру, подбоченилась и строго спросила:

– Ну и что случилось с нашими комбинезонами?

– Да, что стряслось, тигр? И зачем ты притащил нам эти тряпки? – подголоском вывел Репрев, приподняв и согнув по-охотничьи переднюю лапу.

– Ещё раз позвольте мне попросить у вас прощения – не уберёг я вашу одежду. Плакс-драконы не захотели отдать её мне подобру-поздорову, поэтому пришлось вступить в бой. А лоскуты я принёс в доказательство бесславной судьбы ваших одежд. Также я заметил, что ткань светится в темноте – она ещё нам пригодится. Умбра, ты, как фамильяр, будь добр, открой сумку у меня на плече. Вот всё, до чего я сумел договориться, – опустил голову тигр.

В сумке лежала пол-литровая банка из-под ежевики. Умбра, конечно же, остался доволен, в отличие от Агнии.

– А банку-то ты зачем взял, голова твоя бедовая? Где наши рюкзаки? Как мы будем без еды, без спальных мешков? Ни костра тебе развести – ночью не согреешься, укрыться нечем…

– Я буду добывать вам пропитание. И костры вам будут. Даю слово бенгардийского тигра.

Агнии заверения Алатара – как маслом по сердцу. Кинокефалка растаяла и сменила гнев на милость. Приход бенгардийского тигра для всех был лучом света. Кроме, кажется, Репрева.

– Почему вы, тигры, так любите давать своё слово, когда о нём никто не просит? – сморщился он.