Малахитовый лес

– «В серёдке дневника вы увидите не очень подробную карту. Вырвите листочки и соберите её целиком. С ней с пути не собьётесь. В конце концов, я же картограф! Постскриптум: я не тешу себя надеждами, что хоть одна живая душа когда-нибудь наткнётся на мои записи, но если вы – те самые, теперь вам дарован путь, проделанный мной когда-то. Я верю, что он не будет для вас ни лёгким, ни трудным и мой труд сослужит вам добрую службу. Но если случится так, что этот дневник попадёт в руки отряда, обращаюсь лично к его превосходительству генералу Цингулону: ни в коем случае не ходите в Бенгардию, повторяю, обходите Бенгардию стороной! Тогда и только тогда вы найдёте горы малахитовой травы, размером с луну! Как это возможно, спросите вы? В Зелёном коридоре бывает всякая всячина! Всё вышесказанное было лишь для того, чтобы сбить со следа наших врагов. Я верю в ваш острый ум, ваше превосходительство: только вам хватит способности разобраться в этом зверски сложном шифре!» – Астра захлопнул дневник и, огорошенный прочитанным, спросил: – Он что, издевается над доктором Цингулоном?

– Слишком явно, – подметил Алатар. – Этот феликефал либо чрезвычайно умён и хитёр, либо невероятно глуп.

– А мне нравится этот феликефал! – воскликнул Репрев, щеря в улыбке зубы. – С ним было бы куда веселее, чем в компании высокомерного тигра-недотроги. Признаю, был неправ.

Алатар только покачал головой.

– Только посмотрите: здесь почти весь наш остров, да что почти – вот он, как на ладони! – задыхался Астра от восторга. – Вот город, – он тыкал пальцем, проминая податливую бумагу, – вот пещеры, даже вал прорисован… Невероятно! Мы должны найти Ориона.

– Там разве где-то сказано, что он хочет, чтобы его искали? – с усмешкой спросил Репрев. – Может, этот феликефал получил то, о чём мечтал, а мы возьмём да и нарушим его покой… Некрасиво получится.

– А про какого таинственного доброжелателя говорит Орион? – спросил Астра у Алатара, закрыв дневник и сунув его в карман брюк.

– На этот вопрос, Астра, тебе никто точного ответа не даст. Таинственным доброжелателем может быть кто угодно, им может быть даже мой переживший бойню соплеменник. И это ближе к истине.

– Но как ты не столкнулся с Орионом в пещерах?

– Астра, если бы я столкнулся с Орионом, то мы навсегда застряли в пещерах. Две группы искателей не могут одновременно проходить одно и то же испытание. Скорее всего, Орион прошёл его, когда я месяц, а то и больше скитался в горах. Только потом я случайно набрёл на пещеры и заключил себя в них.

– Значит, идём в Бенгардию? – спросила Агния.

– Как бы мне этого не хотелось, другого выбора у нас нет, – выдохнул носом Алатар.

– Не хочешь ворошить прошлое, да? – спросил Астра, улыбнувшись, как бы в поддержку.

– А кто бы захотел? – усмехнулся Алатар.

– В Бенгардии правда водятся приведения? – шёпотом спросил Умбра.

– Теперь, видимо, завелись, – ответил Алатар. – Да, насчёт призраков… Если мы идём через Бенгардию, я попрошу вас на протяжении всего пути держать уши закрытыми.

– Это ещё почему?! – крикнул Репрев. – Может, нам ещё глаза завязать?

– Я бы не отказалась от кляпа у тебя во рту, хотя бы на час-другой, – сказала Агния.

– И глаза придётся завязать. Всё ради вашей собственной безопасности. С призраками надо держать ухо востро. Они что туман: в нём заблудиться легко, а вот выбраться – задача не из простых. Злые по своей природе, без разницы, каким добрыми они были душами, вечно ворчащие и брюзжащие.

– По описанию – чисто Репрев! – рассмеялась Агния.

Алатар, втянув голову в плечи, под нависшими бровями обводя всех изумрудно-янтарными глазами, в которых плясали догорающие огарки зрачков, продолжил нарочно пугающе глухим голосом, словно сам приходя в ужас от своих речей:

– Не многие способны пережить внезапную встречу с призраками – не выдерживает сердце, ну и… При взгляде на них встаёт дыбом шерсть, седеет, становится как мел. А то и вовсе можно ослепнуть. Но вы готовы. Впрочем… можно ли быть по-настоящему готовым к встрече с призраком? Ах да, и ещё: они – искусники обмана, каких ещё поискать. Поэтому будьте начеку и не верьте ни единому их слову, что бы они вам ни говорили и ни обещали. Призрак хочет одного – заполучить вас в свои ряды. Но он это не со зла, как бы ненароком. Их гнев идёт не из прошлой жизни, он приобретённый, определённый средой, как бы сказать… Ведь весь мир свернулся калачиком во зле, и миру уютно, и миру хорошо. Лишь немногие из нас пытаются привнести в него хоть крупицу добра.

– Уши, предположим, я ещё могу заткнуть, – сказала Агния задумчиво, – но вот глаза я завязывать не собираюсь. Как я тогда буду за Умброй присматривать? А если он споткнётся, упадёт? Нет… Чего я только за свою жизнь не навидалась – мне уже любые привидения нипочём. Да и зачем, скажи, нам бояться бесплотных духов, если рядом с нами настоящий тигр? Пусть лучше призраки в страхе разбегаются при виде нашей разношёрстной компании.

– И разно… разночешуйной! – воскликнул Умбра.