Мальчик и его собака перед концом света

Когда мы спустились к старой дороге M, солнце разогнало туман. День прогревался — теплело и настроение женщины. Она ехала рядом, неодобрительно поглядывая на меня. Когда мы проделали пять кликов, она решила, что ее наставления жестами — сядь, сожми колени, расслабь руки, не тяни поводья и так далее — превратили меня в более достойного ездока.

«Браво, Гриз», — заявила Джон Дарк, довольно хмыкнув.

Я не знаю, что больше удивило и обрадовало меня: ее одобрение или тот факт, что она впервые обратилась ко мне по имени.

Джон Дарк выехала вперед, и моя лошадь радостно последовала за ней между деревьями, росшими на старой дороге M. Ехать верхом — странная штука. Я не задумывался об этом, когда катался на пони, зато остро чувствовал теперь. Меня поражало не само ощущение движения без особых действий с моей стороны — я привык, что ветер без моего участия движет лодку на воде. Меня восхищал тот факт, что я передвигался благодаря особым движениям другого живого существа. Движения были контролируемыми, но шаткими — по крайней мере мне так казалось. Казалось, лошадь вот-вот споткнется или собьется с ритма. В течение дня я перестал бороться с этим. Расслабившись, я наконец почувствовал себя частью этого движения. Наверное, это покажется бессмыслицей, если ты не ездил верхом на лошади и не испытывал те же чувства. Но скорее всего ты перемещался на автомобилях. Было ли это таким же головокружительным ощущением или ты всегда переживал, что мотор сломается, точно так же как я переживал из-за походки лошади?

Пока мы шли, впереди медленно, словно растущее на другой стороне существо, появлялся город. И снова меня поразил масштаб твоего поколения, то, как много вас было. Впереди шли ряды длинных низких зданий — скорее всего заводов — и лабиринты равномерной зелени, старых заросших улиц с одинаковыми прямоугольными домами. Вдалеке виднелась еще одна дорога, уходящая наверх через заросли деревьев и полуразрушенные здания на коротких бетонных ножках. Как звучали твои города, когда эти дороги были заполнены машинами? Был ли это визг или грохот? Или рев? По-разному ли звучали разные виды автомобилей и грузовиков? Мог ли ты угадать машину, не глядя? Как с таким количеством дорог вам удавалось не врезаться друг в друга, если вы передвигались на скоростях, о которых я читал?

Я отвлекся и не почувствовал опасность. В конце концов, мы просто ехали верхом на лошади. Если бы я не потерял бдительность, я бы избежал ловушки.

Но не всегда опасность внешне похожа на угрозу. Мы просто хотели добыть немного меда.

Не все сладкое полезно.

Глава 20 Кель Кун Демаль

День начался прекрасно. Солнце поднялось высоко, но было не слишком жарко. Громко щебетали птицы, и Джип радостно гонялся за кроликами, пока мы подбирались к центру города.

Пение птиц по-прежнему было чем-то новым для меня. На островах можно услышать редкое посвистывание, карканье и грустные крики птиц-одиночек, перелетающих через пустоши, но птичий мир слишком разрежен, чтобы получился постоянный шум, как на материке. Сначала мне показалось, что пение разных птиц напоминало путаницу из противоречивых звуков. Ни один из них не был громким по отдельности, но все птицы неумолимо пытались привлечь твое внимание со всех сторон — воркование здесь, щебетание там, трели тут. Поскольку все звуки были разными, я постоянно оглядывался по сторонам, пытаясь выследить, откуда они исходили, и увидеть, какая птица их издавала. Но шум не стихал, и со временем отдельные трели слились в общую волну звука, похожую на шум волн. Он стал фоном, и я перестал разделять его на отдельные части. Еще до встречи с Джон Дарк постоянный птичий гвалт стал для меня, как и море, приятным шумом. Я привык к тому, что на рассвете птицы пели по-другому, чем в конце дня. Хотя я так и не различал виды птиц, я узнал из маленькой книги, найденной в музейном магазине, какие птицы назывались голубями, а какие сороками.

Когда мы спустились с дороги M, нам встретилась другая птица, с перьями песочного цвета в темно-коричневую крапинку. Думаю, это был певчий дрозд. Он с веселым щебетанием взмыл в небо над нами. Посмотрев на Джон Дарк, я увидел, что на мгновение она отбросила маску суровости и показала свое юное лицо. Она тоже смотрела, как птица вспорхнула в чистое голубое небо. Казалось, та пела и летела из чистой радости.