Мальчик и его собака перед концом света

Я наклоняюсь вперед и неуклюже прикладываю ствол к холке, туда, где позвоночник переходит в мозг. Мне неудобно. Приклад неровно лежит у меня на плече. У меня нет времени поправить его.

Я нажимаю на спусковой крючок.

Как я уже говорил, старое оружие часто дает осечку.

Но, наверное, в тот момент бог, в которого я не верю, услышал мою молитву, потому что раздался оглушительный выстрел. Мое плечо дернулось от отдачи, и приклад ударил меня по скуле.

Лошадь упала и задергалась в последних предсмертных конвульсиях.

Я оглох, в ушах звенело. Тогда я еще не знал, что приклад ружья рассек мне кожу на лице. Что я еще долго буду ходить с подбитым, налитым кровью глазом. Я до сих пор не знаю, кто тихо рыдал в тот момент — я или Джон Дарк.

Наверное, оба.

Вытащить ее из цистерны было практически невозможно. Мне повезло, что у Джон Дарк была веревка. Она сломала ногу и серьезно ударилась лицом и головой. Наша одежда пропиталась грязной водой со дна цистерны. Ее было немного, но она ужасно пахла, а теперь смешалась с лошадиной кровью.

К счастью, Джон Дарк потеряла сознание, когда я обвязал ее веревкой под мышками и попытался вытащить наверх.

Поднимать взрослого человека очень тяжело, и я бы не сделал это в одиночку. Я снова опустил Джон Дарк вниз, вздрогнув, когда она упала на труп лошади. Отвязал веревку от борщевика и привязал к седлу своей лошади, а затем повел животное прочь.

Потребовалось немало усилий, и, к сожалению, Джон Дарк ударилась еще несколько раз, пока я пытался управлять лошадью и следить за тем, чтобы веревка оставалась туго натянутой. Я успел схватить ее до того, как лошадь дернулась и опустила ее обратно.

Я крепко ухватился за капюшон женщины и вытащил ее из ямы. Джон Дарк получила новые царапины и ушибы, но наконец оказалась на свежем воздухе. Она странно дышала, и ее глаза были закрыты, словно она никогда больше не собиралась просыпаться.

Я не знал, что делать с ее ногой. Не знал, что делать дальше. Но Джон Дарк была жива. Поскольку лучшее время для размышлений — это время действий, я снова спустился по веревке в цистерну и достал седловые сумки и ружье, а еще нож, который уронил в воду.

К тому времени лошадь перестала биться в конвульсиях. Я с сожалением похлопал ее по шее и поднялся наверх. Джон Дарк по-прежнему была без сознания.

То, что я собирался сделать дальше, было невозможно сделать аккуратно и легко. Надеясь, что Джон Дарк не придет в себя, я отправился в лес на краю поля и подобрал несколько прямых веток. Я измерил их и обрезал под длину ноги Джон Дарк. Я видел, что делали взрослые, когда один из Льюисменов упал с крыши дома на Норт-Уисте. Тогда я был ребенком, но действия показались мне простыми. Я снял с себя и с Джон Дарк ремни. Сделал несколько новых отверстий кончиком ножа.

А потом я причинил ей огромную боль. Джон Дарк заскулила и дернулась. В какой-то момент она открыла глаза, посмотрела на меня невидящим взглядом и застонала, как мужчина. Но так и не пришла в себя, когда я разрезал ее штанину, чтобы осмотреть травму. Затем я нашел место перелома и положил ее ногу на землю как можно ровнее. Неуверенный в правильности своих действий, я собрался с духом и надавил на ногу, пока осколки кости не выровнялись. Джон Дарк громко стонала. А потом я привязал ветки по обе стороны ноги, чтобы она оставалась прямой. Закрепив их с помощью ремней, я смог добавить другие ветки, чтобы создать безопасный кокон вокруг ноги.

Я посмотрел на лицо Джон Дарк, думая, стоит ли вправить ей нос, пока она не пришла в себя, но мне не хватило духу. Я вспотел от усилий и страха. Если и стоило приводить ее в сознание, то только полезными действиями, потому что у меня была всего одна попытка. Поэтому я подвел свободную лошадь и перевесил сумки так, чтобы они создавали плоскую площадку под прямым углом к спине лошади. Воспользовавшись остатками сил и удачи, я усадил Джон Дарк на лошадь и привязал ее, чтобы она не упала.

Мы развернулись и поехали через поле борщевика обратно в Домашний Приют.

Начался дождь. Либо у бога, в которого я не верил, было отличное чувство справедливости, и он таким образом уравновешивал удачный выстрел из ружья с первого раза, либо в нем присутствовали зловредные черты. А может, воображаемых богов было несколько, и кому-то из них хотелось, чтобы погода соответствовала моему настроению.

Дождь меня не беспокоил, потому что я промок в цистерне, но я накинул дождевик на Джон Дарк, чтобы капли дождя не затекали на ее лицо. В тот момент меня охватила ужасная мысль, что я оборачиваю ее в саван, словно труп. Я не знал, будет ли она дышать, когда я сниму его.