Мальчик и его собака перед концом света

Ты лгать мне, Гриз.
Это окей. Я понимать.
Но я знать почему ты такой сильный.
Ты напомнить мне моих дочерей.

Да, у меня щипало в глазах, пока я пытался заснуть в ту долгую холодную ночь. И нет, виной тому был не дым.

Глава 29 Первый просвет

Я знаю, что книги сделали меня сентиментальным. Папа читает только полезные книги, в которых нет историй. Кроме того, что он иногда сидит рядом с мамой возле костра и держит ее за руку, думая, что мы не видим, он довольно суровый человек. Энергичный, сдержанный и решительный. Он берется за дело, словно следуя списку в своей голове, который он постоянно дополняет и исправляет.

Я старался быть похожим на папу, пока ехал прочь от Домашнего Приюта и Джон Дарк. Я перестал думать каждую ночь, умерла ли она, разожгла ли камин или Домашний Приют снова опустел и стал домом для нового трупа. Я не читал новые книги. Я сказал себе, что не должен отвлекаться, но пообещал наградить себя чтением за успех в своем безумном приключении. Вместо книг я раскладывал карту и с помощью компаса пытался понять, где я нахожусь и куда следовало идти дальше.

Одной дождливой ночью я искал ночлег, и мне повезло найти большую металлическую конструкцию, заросшую плющом. Там было достаточно места для меня и лошадей. Лишь разведя костер, я увидел огромную надпись на земле и понял, что это был гигантский, чудом читаемый дорожный указатель, упавший и заросший деревьями и травой. В ту ночь я много размышлял, но после составления плана мне было несложно определить свое местонахождение. Я просто изучил расстояние до разных городов и с помощью веревки измерил это расстояние в соответствии с масштабом, указанным в нижней части моей карты. Потом я нашел на карте названия городов, отмеченных на знаке, и нарисовал на карте круги правильного диаметра. Их точка пересечения была местом, где я находился.

Определение своего местонахождения воодушевило меня. Я игнорировал дома и больше не тратил время на викингование. Я спал под звездами или дождевиком и приучил себя думать только о том, что ждало меня впереди. Наверное, так ведет себя солдат, готовящийся к войне. Он не хочет воевать, но приводит мысли в порядок, чтобы быть готовым к любому повороту событий. Каждое утро я тренировался стрельбе из лука, трижды стреляя полным колчаном стрел, потом завтракал и отправлялся в путь. В полдень и ночью я снова тренировался. Джип часто наблюдал за мной, словно не понимая, почему я охочусь на стволы деревьев и сколько раз мне еще придется попасть в них, чтобы убить хотя бы одно.

Я оттачивал разум, пытаясь вспомнить каждую секунду, проведенную с Брэндом, чтобы лучше понять его замыслы при встрече. Я репетировал возможные диалоги. А еще я наточил ножи.

Я пытался стать холодным, методичным и безучастным, как мой папа. Джип усложнял эту задачу, потому что он с радостью изучал новую территорию, исследовал землю и огромное множество запахов меняющегося ландшафта. Несмотря на то что у меня не было собачьего нюха, я чувствовал, что здесь пахло иначе. Наверное, Джип относился к изучению суши, как я к прослушиванию большой музыки на проигрывателе. Острова очень просты: море, соль, вереск, полевые цветы. Они похожи на звуки гитары, дудки или одиночной скрипки Брэнда. Суша со своим разнообразием растений, цветов и деревьев напоминала терьеру огромный оркестр. Tannhäuser через нос. Джип охотился со мной и спал рядом, согревая ночами. Его счастье было заразительным. Он приносил мне кроликов и крыс, а одним ранним утром погнался за зайцем на низком холме впереди нас. Когда через десять минут я поднялся на вершину, Джип стоял там — без зайца — на фоне восходящего солнца. Он принюхивался к легкому бризу и смотрел на то, чего, как утверждала карта, здесь не должно было быть.

Это было прибрежное болото, а позади, распространяя запах соли, виднелось само море. Оно оказалось гораздо ближе, чем говорила карта. Земля исчезала под водой, которая поднималась, так как в мире становилось все теплее. На Эрискее ты мог нырнуть и проплыть над старой затопленной пристанью. На Бернерее ты выходил в море и пришвартовывал лодку к дымоходам домов, которые когда-то стояли на побережье. Хотя мир по-прежнему большой, участки суши стали меньше, чем были в твое время. Равнинные земли на востоке, на границе с Северным морем, ушли под воду навсегда.