Мальчик и пёс

— Со следующего дня Анжела начала зарабатывать деньги, торгуя своим телом. Без Сёгуна нам стало трудно добывать себе пропитание, — сказал Мигель.

— Но ведь Анжеле тогда было лет десять, так?

Голос Харми дрожал.

— Извращенцев, которые любят побаловаться с детишками, везде хватает. Я бы тоже мог заняться этим делом. Любителей мальчиков тоже больше чем достаточно. Но Анжела мне этого не позволила.

Небо на востоке начало светлеть. Тамон по-прежнему лежал, повернув морду в сторону на юг.

— Так ты превратился в настоящего вора, да?

— Там был один «матерый волк», который собирал пацанов вроде меня и заставлял воровать. Опекал нас таким образом.

Из груди Харми вырвался вздох.

— Сёгун был для тебя и сестры буквально ангелом-хранителем.

— Угу. Если бы не он, нас бы уже давно на свете не было.

Мигель положил в рот пластинку жвачки. Если хочется курить, надо жевать резинку. Так дело пойдет — глядишь, он вообще курить бросит.

— У тебя была другая собака после Сёгуна? — поинтересовался Харми. История Мигеля захватила его целиком.

— Хотел завести, но что бы я с ней делал? Воры ведь все время в бегах — из города в город, из страны в страну. Я уж сколько лет Анжелу не видел.

Пережевывая жвачку, Мигель покачал головой. Почему он все рассказал о себе Харми? Как так получилось? Он толком не помнил. Начал говорить и пошло-поехало.

По крайней мере, Харми оказался хорошим слушателем.

— То есть ты вроде как решил завязать? — спросил Харми.

— С чего ты так решил?

— Из-за твоего пса. Если ты хочешь бросить это дело, значит, осядешь где-нибудь и будешь жить с ним вместе. Так ведь?

— Мы несколько месяцев крысятничали в Фукусиме и Мияги. Это все равно что мертвых обирать. С меня хватит.

— Аллах тебя благословит.

— Я христианин.

— Не важно. Ты решил покончить с криминалом. Я рад за тебя.

— Мы ж с тобой едва знакомы.

— Это тоже не имеет значения. Мы с тобой уже братья.

Мигель завернул в обертку изжеванную жвачку. Хосе и Рикки тоже были ему почти как братья, но теперь они мертвы. И до них были люди, которые с Мигелем считались братьями, но их тоже уже нет на свете.

Все умирают, и только Мигель живет.

Кое-кто за глаза называл его «чумой» или «богом смерти».

Матерые воры предупреждали молодых не связываться с Мигелем, если им дорога жизнь, и на его предложение пойти с ним на дело многие отвечали отказом.

«Может, Сёгун умер из-за меня. Потому что я — чума. Поэтому мне и нужен мамори-гами», — размышлял Мигель.

Он почувствовал на себе взгляд Тамона. Пес улавливал оттенки его эмоций.

— Хороший ты парень.

Мигель погладил Тамона по голове.

— В Японию больше не вернешься? — спросил Харми.

— Нет. Я еду домой. Буду жить с Анжелой. У нее дочь.

— Как ее зовут?

— Мария.

— Дай бог ей счастья, — нараспев проговорил Харми.

— Грустно, что скоро придется расставаться. Ведь только побратались.

— Такова жизнь, — отвечал Мигель. — Но даже если мы будем далеко друг от друга, связь между нами никуда не денется.

— Точно. Мы братья навек.

Харми протянул левую руку. Секунду поколебавшись, Мигель пожал ее. Харми не вор и не преступник, он не должен умереть из-за того, что побратался с Мигелем.

— Ты не знаешь кого-нибудь, кто может продать мне пользованную тачку без возни с документами? — спросил Мигель.

* * *

Выбравшись из грузовика, Мигель взял в правую руку чемоданчик, в левую — поводок Тамона.

— Если подождешь до ночи, подброшу вас до Ниигаты. Чего зря деньги тратить.

Харми опустился на колени и обнял Тамона.

— Это уж будет перебор.

С торговцем подержанными авто договорились на десять. Мигелю надо было где-то позавтракать, прогулять Тамона. Так время и пройдет.

Харми поднялся.

— Ну, будь здоров.

— Если тебя занесет в мои края, обязательно сообщи.

Мигель обнял Харми. Перед тем как вылезти из кабины, они обменялись контактами.

— Ходахафиз, — сказал Харми.

— Что это значит?

— До свидания, на фарси.

Мигель кивнул, понаблюдал, как Харми садится в грузовик.

— Adiós, amigo![33]

Мигель попрощался с Харми, который высунулся из окна и помахал ему рукой.

— Будь здоров, брат! — сказал Харми на японском и рассмеялся.

Грузовик тронулся. Харми высадил Мигеля и Тамона у мини-маркета на окраине Уонума.

— Ну что, Тамон? Сначала надо перекусить.

Мигель дал собаке воды, насыпал корма. Сам с аппетитом умял онигири, купленные для него Харми.

Тамон быстро проглотил еду и, нюхая воздух, тут же повернул морду к югу.

— Ты так переживаешь за своих друзей? — спросил Мигель. — Я не смогу стать твоим братом, да?

Тамон даже не посмотрел на него. Сузив глаза и принюхиваясь, он смотрел на юг.

— Хорошо. Значит, ты не умрешь.

Мигель отстегнул поводок от ошейника.

— Иди!

И хлопнул Тамона по заду.

— Иди к тем, кого ты должен защищать.

Тамон поднял морду.

— Порядок. Иди. Ты свободен.

Тамон сделал несколько шагов. Пройдя метров десять, остановился и обернулся.

— Иди, пока я не передумал.

Мигель махнул на него рукой. Тамон пустился бегом. Он бежал изо всех сил, удаляясь все дальше и дальше.

— Adiós, amigo! — прошептал Мигель и отбросил в сторону поводок, который все еще держал в руке.

7