Мальчик, идущий за дикой уткой

P. S. В конце девяностых многие Базиашвили вернулись на родину. В те годы в бывшем СССР делались большие, быстрые состояния. Иосиф стал удачливым российским бизнесменом, в двухтысячных в журнале “Форбс” (русская версия) в списках миллионеров Иосиф Базиашвили значился сто девяносто седьмым…

Фотография 37. 1979 год

Из окон “Интуриста”, огромного стеклянного куба в начале улицы Горького, видны кремлевские башни, часть Мавзолея, где по воскресеньям выстраивается километровая очередь, чтобы поклониться человеческому божеству, умершему много-много лет назад.

Ленин лежит на втором этаже Мавзолея, в мраморном зале, и в полуприглушенном свете выглядит очень даже живо. Слышу его шепот: “Ираклий, что ты потерял здесь? Беги в “Интурист”! Там бурлит жизнь! Там девочки!” В зале душно. Я понимаю, что вождь не мог ничего подобного прошептать, но мне понравился его озорной совет бежать в гостиницу “Интурист”, где в дверях высится швейцар Степан по кличке Циклоп. Если удачно проскочить мимо него, попадешь в вестибюль, там толкаются столичные и провинциальные длинноногие девочки, а в ресторане этажом выше репетирует оркестрик, который называется “Ненужные вещи”, у микрофона стоит рыжая Анна Шагал, сводящая меня с ума… И не только меня. Пленниками Шагал являются Саша Кайдановский, Сережа Соловьев, братья Ибрагимбековы Максуд и Рустам, великий сердцеед Датун Мачавариани, Жора Гигинеишвили… Кто-то из этого списка из-за Шагал даже стрелялся с кем-то из этого списка на Воробьевых горах. Я знаю кто, но не скажу.

…Сыплет густой снег. Кремлевские голубые ели превратились в белые тени. Сбежав от знакомых, простоявших всю ночь в мавзолейной очереди, я рванул через Красную площадь, Манеж, обогнув угол ресторана “Националь”, и оказался перед входом в “Интурист”. Швейцар Степан, большущий, длиннорукий мужчина, разговаривал с кем-то из иностранцев и не заметил, как я, тщательно стряхивая снег, вошел в вестибюль. Гардеробщица Тася, которая нравилась всем японским туристам своей узкоглазостью и пышногрудостью, берет мое осеннее пальто, уместное в Батуми, а не в тридцатиградусной Москве. Она шепчет: “Один перс уехал в свою Персию и оставил мне плащ с мехом кролика, мех сыплется, но тепло. Могу не за дорого…” Я вошел в ряды гардероба и вышел в длинном до пят плаще с капюшоном. Таисия посмотрела на меня и сказала: “Ку-клукс-клан”…

Жизнь в гостинице “Интурист” накладывает на человека инфернальный отпечаток. Любой гость столицы попадал в другой мир, немного зазеркальный. Здесь можно в лифте купить американские джинсы Levi’s, при этом опытный фарцовщик Шура Антонович так управится движением лифтовой кабины, что вы успеете натянуть джинсы, сторговаться и выйти на двенадцатом этаже, где бар, а в баре дефицитное чешское пиво. Шура Антонович, человек хоть и аполитичный, но все-таки спросит: “Зачем мы штурмовали дворец Амина? Ведь на носу Московская Олимпиада!”