Мальчик из другой эпохи

– И что же показало расследование?

– Канал не удалось отследить.

– А голос? Лицо? Внешний облик?

– Голос всегда изменен, а внешний облик через сендер не особо увидишь, – язвительно отозвался Янсон.

– Получается, что у вас совершенно нет ни доказательств, ни документальных подтверждений в том, что пасквилянтом является боевой офицер, герой империи, неоднократно доказавший свою отвагу и мужество? Могу ли я расценивать ваше обвинение, как оговор и сведение личных счетов?

– Нет, не можете! – зло вскрикнул генерал. – Я точно знаю, что это Саттор! Это он!

– На чем основано ваше утверждение, если расследование не дало результатов, голос не опознан, а внешний облик запечатлеть не удалось?

– У нас есть свидетель, который может подтвердить, что закодированные вызовы исходят именно от полковника Саттора, – поспешил вставить прокурор. – Этот свидетель даст показания по всем обвинениям.

Якоб развернулся в сторону прокурора, с интересом взглянул на него и вновь повернулся к генералу.

– У этого свидетеля есть документальные подтверждения вины моего клиента? – спросил он у Янсона.

– Господин адвокат, – судья стукнул молотком, – неуместный вопрос обвинителю. Если вы закончили, мы заслушаем свидетеля, и вы сможете сами всё услышать.

– Простите, господин судья, – Стивенс повинно склонил голову. – Пока вопросов больше нет.

– Господин генерал, вы можете вернуться на место, – позволил судья. – Господин адвокат, вы тоже.

Якоб уже дошел до своего места, когда прокурор задал ему вопрос:

– Вы не собираетесь опровергать обвинения в более тяжких преступлениях? – это было чистое любопытство, и Стивенс его понимал.

– Засеем? – простодушно спросил он. – Разве есть в этом смысл?

– То есть вы согласны с ним?

– Господа обвинитель и защитник, – молоточек снова стукнул, и прокурор с адвокатом прекратили ненужную беседу.

Якоб бросил взгляд на Саттора, тот держался спокойно, даже тихо хмыкнул и незаметно показал оттопыренный большой палец. Стивенс в свою очередь, произнес одними губами: «Дырявый зад?». Полковник ответил удивленным взглядом, и адвокат весело сверкнул взглядом, шепнув: «Потом не слезу». Георг пожал плечами и устремил взгляд на секретаря, который уже вызывал свидетеля обвинения.

– Капитан Елена Ярвинен, служащая лингвистической службы.

Глаза коммандера вдруг сузились, и он тихо произнес:

– Сука.

– Она? – Георг рассказывал ему о недавней любовнице, бросившей его из-за появления Рика. Саттор кивнул. – И попросила перевод? – полковник вновь подтвердил. – Держи себя в руках.

– На шваль нервы не трачу, – отмахнулся коммандер.

Елена, козырнув генералу, капитану и судье, прошла на свидетельское место. Оттуда бросила на Георга быстрый вороватый взгляд и сосредоточилась на прокуроре. Ради нее Саттор не стал провозглашать славу императору, он просто отвернулся, не желая смотреть на женщину, с которой еще так давно делил не только постель, но и мысли, радости и горе, считая ее почти своей женой. Теперь Елена готова была обернуть откровения своего бывшего мужчины против него самого.

Прокурор поднялся со своего места, как только капитан Ярвинен принесла присягу, и приблизился к ней.

– Капитан Ярвинен, до недавнего времени вы служили под началом полковника Саттора на линкоре «Свирепый».

– Да, – негромко ответила Елена, откашлялась и повторила уже громче: – Да, я служила на «Свирепом», но недавно подала рапорт о переводе.

– Почему вы покинули линкор?

– Полковник Саттор грубый и упрямый человек, мне было тяжело служить под его началом, – она по-прежнему смотрела только на прокурора, избегая взглядов в сторону бывшего любовника.

– В чем проявлялись его грубость и упрямство?

– Во всем. В его отношении к личному составу, к отношению к командованию. Если коммандер что-то вбил себе в голову, разумных доводов он уже не слушает.

– Значит, вы хотите сказать, что даже, получив прямой приказ, он мог нарушить его?

– Если уже что-то вбил себе в голову – да.

– Например, если бы ему приказали не преследовать пиратов?

– Он бы всё равно преследовал. Полковник мстителен, а в тот раз погибли его люди. Даже если бы генерал приказал убираться, коммандер отправился бы в погоню и добил пиратов.

– Вы считаете, именно поэтому он не остановился, когда оказался на орбите Танора и довел свою операцию до конца?

– Да, я так считаю.

– А если бы ему приказали вернуть мальчика на его родную планету?

– Нет, – чуть поколебавшись, ответила Елена, – не вернул бы. Коммандер решил, что несет за ребенка ответственность, потому всё равно притащил бы его на Гею.

– Как вы считаете, команда была готова к погоне?

– Мы все были измотаны, и погоня только добавила стресс, – передернула плечами Ярвинен. – Полковник никому не дал отдыха, пока не добил туаронцев.

– Как вы оцениваете вторжение на Танор?

– Безрассудство и глупость. Закон о невмешательстве ясно говорит о запрете подобных действий, но коммандером двигала жажда мести, и он наплевал на все законы.

– Если бы полковник не погнался за пиратами, могла бы произойти танорская трагедия? Погибли бы люди?