Мальчик из джунглей

Нападать они, кажется, не собирались. Несколько молодых орангутанов затрещали ветками на верхушках деревьев, но это не была угроза. Как и тот орангутан, что крался за нами, они просто давали понять: здесь наша земля, не покушайтесь на неё, мы отсюда, сверху, всё видим. Главное, не делать резких движений. И Уна, видимо, была со мной согласна. Медленно-медленно, как в замедленной съёмке, она опустилась на колени и дала мне сойти вниз. Я слез и по её примеру замер, только глазами стрелял в стороны. Но как бы мы ни осторожничали, обезьяны всё равно растревожились не на шутку, это было заметно. Они карабкались повыше и подальше от нас, цепляясь друг за дружку, а матери покрепче прижимали к себе детёнышей.

Тогда Уна решила, что лучше всего будет просто не обращать на них внимания: пусть они к нам привыкнут. И слониха приступила к инжиру на ближайшем дереве. Орангутаны смотрели, вроде бы уже не так напрягаясь. Некоторые из молодняка даже продолжили есть, но при этом настороженно на нас поглядывали. Лучше всего делать как Уна, решил я про себя. Пора и мне подкрепиться. Я всё равно зараз мог осилить разве что чуть больше десятка, а столько и на земле валялось.

Наевшись, я влез на одно из деревьев и отыскал отличную ветку – идеальный наблюдательный пункт, чтобы присматривать за орангутанами. Обезьяны понемногу успокоились и стали себе дальше есть инжир на другой стороне поляны – и три матери с детёнышами тоже. Ели они аккуратно: чистили каждый плод, с удовольствием его прожёвывали, и только после этого тянулись за следующим. Детёныши крепко цеплялись за мам, а те перебирались с ветки на ветку в поисках мест, где удобнее кормиться.

Я видел, что матери-орангутаны всё ещё слегка насторожены. Они пока не разобрались, что мы за птицы. Время от времени, насытившись, они устраивались отдохнуть среди всего этого инжирного изобилия. И тогда они неотрывно смотрели на меня, пытаясь разгадать, кто я такой и с чем меня едят. Была даже минута, когда мне почудилось, что все орангутаны от мала до велика, как по команде, разом уставились на меня. Наверное, я первый человек, которого они встретили в жизни. И, честно сказать, меня любопытство разбирало не меньше, чем их. Какие же мы с виду похожие, мысленно удивлялся я. И не просто с виду. Мы вообще похожи друг на друга. Мы родственные души.

Орангутанам постарше и мамам с детьми вполне достаточно было наблюдать за мной издали. Но молодняку не терпелось познакомиться поближе. И они потихоньку подкрадывались ко мне, то и дело останавливаясь, чтобы подкрепиться и поиграть. Забавный у них, кстати, способ передвижения. Орангутаны не прыгают с дерева на дерево, как гиббоны, – они для этого не такие гибкие. Судя по всему, они вообще так себе прыгуны. Орангутаны перемещаются медленнее, осторожнее, словно обдумывая каждое движение. Орангутан висит на ветке и раскачивается, пока не достанет до следующей ветки, а потом уже на ней перелетает на другое дерево. И всегда-то они умеют точно рассчитать движение. Держатся тремя лапами – нет, обеими руками и одной ногой, – а второй ногой цепляются за то дерево, куда хотят перебраться.

Вскоре я с беспокойством отметил, что как минимум трое молодых орангутанов намереваются подобраться ко мне поближе. Показать мне, кто тут главный. Глядя на них, и остальные орангутаны потихоньку двинули по ветвям в мою сторону. Особенно выделялась среди них одна мамаша – самая крупная и с более тёмной шерстью. А детёныш у неё был как раз самый маленький. Эта тёмная, наверное, была у них за вожака – за ней следовали и другие взрослые орангутаны, большинство с детишками. Куда бы я ни повернулся, отовсюду на меня надвигались обезьяны. Со всех сторон. Я слегка напрягся, но испугаться не испугался. Орангутаны не собирались на меня бросаться, в этом я был уверен. Ну или почти уверен. Они собирались меня исследовать. Но слишком уж их было много, и все таращились на меня.

Я поискал взглядом Уну – так, на всякий случай. Слонихи нигде не было видно. Ну ничего, я примерно знал, где она. Слышно было, как она вламывается в заросли, пофыркивает, покряхтывает и пыхтит. Раз-другой я мог точно распознать, где она, – по колышущимся веткам. Ветки гнулись, хрустели и ломались. Как и я, Уна решила, что здесь нам ничего не грозит, можно мирно лакомиться инжиром и никто нас пальцем не тронет. Но на деле это означало, что она оставила меня одного среди целой толпы орангутанов.

С виду они, конечно, безобидные, эти обезьяны, но всё равно, лучше бы Уна была где-нибудь рядом. Орангутаны подходили всё ближе и ближе и наконец расселись вокруг меня на деревьях. Я очутился в окружении. Теперь мне оставалось только устроиться поудобнее, прислониться спиной к стволу, скрестить ноги и руки и принять расслабленный вид. Я заметил, что обезьяны избегают смотреть прямо в глаза. Они бросали на меня быстрые взгляды и тут же отворачивались. Значит, смотреть можно, а вот пялиться не стоит. Я решил, что буду вести себя так же.