Мальчик из контейнера

Борщ был на славу! С маслинами, болгарским перцем, шкварками сала и, конечно же, с душистыми говяжьими косточками.

— Наверное, столовский борщ не очень? — поинтересовалась Валентина Ивановна, зная себе цену умельца готовить вообще пищу, а украинский борщ в особенности.

— Да нет, вроде нормальный. Все съедаем.

При этих словах Валентина Ивановна незаметно улыбнулась, а про себя подумала: «Молодость, энергия, жизнь — тут только подавай тарелки!»

— В гастрономе народу много? — спросила.

— Полки пустые и народу почти нет.

— В Армавире не так?

— Я не приглядывался, да и был-то раза два в гастрономе, мороженое брали. Знаю, рынок там хороший, наверное, и покупают все на нем.

— А у нас и на рынке дороговизна, и в магазинах — шаром покати. Вот жизнь себе устроили, и спросить не с кого. Все правы! Во всем виноваты Хрущев и Брежнев! Их сто лет нет, а все равно они виноваты! Прямо, страна чудес!

— Да, они, как говорят наши преподаватели, создали условия для развала экономики.

— Ты веришь в это? Так говорят те, кто хочет оправдать преступников, разваливших огромную страну!

— Мам, но ведь на самом деле у нас много чего было не так, — боясь обидеть ее, осторожно возразил сын.

— Согласна, многое было не так, но главное оставалось правильным — не было этого дикого неравенства. А с экономикой и прочими недостатками разобраться не так и сложно. Вон какие трудности пережили после войны! В космос вышли первые! При хорошем и правильном руководстве страной за три-четыре года было бы изобилие продуктов, в сапогах и костюмах порядочных ходили бы, не такое уж это сложное дело. Теперь же не знаю, как и кто избавит народ от голода. Едим неизвестно что, пьем всякую отраву. Тысячи смертей из-за отравления суррогатами! Вы там не пьете? — спросила, вглядываясь в глаза. — Боже упаси! Никаких праздников с выпивками, никаких дней рождения!

— У нас с этим строго, — поспешил успокоить Валентину Ивановну Коля. — В соседней роте двоих отчислили — выпили пива в увольнении.

— Ну, за пиво можно бы и не отчислять, — усомнилась в правильности решения командиров Валентина Ивановна. — Наверное, жарко было, захотелось пить, ничего другого не нашли…

— Старшекурсники говорят, что трудно первый курс пережить, а потом будет проще. Запугивают сразу, чтобы не разболтались потом.

За разговорами не заметили как пришли Толя с Васютой, а за ними следом и Лиза. В двух руках Лизы увесистые сумки.

— Кости по пути купила, — сказала она голосом, выражающим несказанную радость. — Мяса на них много. В прошлый раз совсем голые были.

— Завтра картошки с ребрышками натушу, — пообещала Валентина Ивановна и тут же выразила беспокойство, глянув на тарелку электронных часов: — Кира что-то задерживается. Никогда такого не было. Предупреждала всегда, а тут…

Коля вскочил из-за стола.

— Я ее встречу! — крикнул, надевая кроссовки.

Открылась дверь, вошла Кира, тоже с полиэтиленовой сумкой.

— Ты куда? — спросила Колю.

— Тебя встречать. Потеряли, — Коля был немного омрачен: он хотел наедине с сестрой поговорить об Адель.

— Забежала в гастроном купить кефира, а там хорошие кости. Вот и взяла пять килограммов, — объяснила Кира причину своей непредвиденной задержки.

Громкий смех был ей непонятен. Она смотрела то на одного, то на другого, и сообразить не могла, с чего это они такие веселые.

— Раздевайся, умывайся, будем ужинать, — распорядилась Валентина Ивановна. — А смеемся потому, что костей у нас теперь на два месяца хорошей собаке. Лиза купила десять, Коля — четыре, да ты вон сколько. Так что голод нам не грозит. С завтрашнего дня переходим на костную диету, повышать будем дружненько кальций. Нет худа без добра!

За ужином было весело, но долго не засиделись — завтра на работу, надо отдохнуть.

Коля смотрел в зашторенное окно, и луна огромным бледным шаром катилась по самому верху большого окна; иногда казалось, что она остановилась и чего-то выжидает, потом, как с горы, убыстряя бег, помчалась куда-то в пропасть.