Мальчик из леса

Мейнарды выдали Уайлду «Лексус GS». Усевшись за руль, Уайлд позвонил Аве О’Брайан. Звонок был переадресован на голосовую почту. Ее никто никогда не проверяет, поэтому Уайлд сбросил Аве короткую эсэмэску:

Нужно поговорить, это срочно.

Ни ответа, ни танцующих точек. Уайлд толком не знал, о чем хочет ее спросить. Если Ава О’Брайан как-то связана с Саулом Штраусом… нет, чушь какая-то.

Кстати говоря, Штраус.

Остановившись на подъездной дорожке Бернарда Пайна, Уайлд достал его визитку, набрал номер и снова попал на голосовую почту.

— Это Уайлд. Вы просили звонить, если у меня будет новая информация. Она у меня есть, и вам захочется меня выслушать.

Он не знал, так ли это на самом деле, но решил, что подобная формулировка привлечет внимание Штрауса. Уайлд подумал про Аву. Подумал про Штрауса. Про Гэвина, Краха и, конечно же, Наоми.

Что-то здесь не сходилось.

Не успел Уайлд нажать на кнопку звонка, как отец Наоми распахнул дверь.

— Вы знаете человека по имени Саул Штраус? — спросил Уайлд.

— Как-как?

— Саул Штраус. Иногда мелькает в телевизоре. Может, Наоми о нем упоминала.

— Впервые слышу. — Пайн отрицательно покачал головой. — Выяснили что-нибудь новое?

— А вы?

— Нет. Собираюсь снова идти в полицию. Но вряд ли там станут меня выслушивать.

— Паспорт Наоми остался здесь? Не знаете?

— Могу проверить, — сказал Пайн. — Заходите. — Он шагнул в сторону, чтобы впустить Уайлда. Воздух в прихожей был спертый. На журнальном столике Уайлд заметил полбутылки бурбона и наполовину полный стакан. Бернард перехватил его взгляд. — У меня свободный выходной, — объяснил он. — Уайлд решил никак не реагировать на эти слова. — Зачем вам ее паспорт?

— Скажите, Наоми не могла уехать к матери?

— Почему вы спрашиваете? — По лицу его прошла какая-то тень.

— Мы ей звонили.

— Звонили моей бывшей?

Нет причин объяснять, что ей звонил кто-то из помощников Хестер.

— В прошлый раз ваша бывшая жена ответила четко и ясно: сказала, что Наоми не у нее. Теперь же она отказалась отвечать. И у нас есть информация, что ваша бывшая уехала за границу.

— Так вот почему вы спросили про паспорт.

Пайн проводил Уайлда вглубь дома, к себе в кабинет. Обстановка стандартная: стол, компьютер, принтер, шкаф для документов. Уайлд заметил счет за электричество, а справа от него — какую-то бумагу с логотипом кабельных сетей. Чековой книжки не было. Заставка представляла собой обычный снимок океана — вероятно, один из экранов компьютера по умолчанию. В качестве пресс-папье Пайн использовал прозрачный куб из акриловой смолы с надписью «Бернард». Наверное, приз за звание «продавец месяца», или что-то в этом роде. Еще на столе был классический снимок четырех игроков в гольф на турнире для любителей и профессионалов. Бернард стоял справа, сжимал в руках клюшку и лучезарно улыбался.

Фотографий дочери на столе не было.

Бернард Пайн порылся в ящике стола, пригнувшись, чтобы получше видеть.

— Вот.

Он достал паспорт Наоми. Уайлд протянул руку. Помедлив, Бернард положил паспорт ему на ладонь. В документе был лишь один зарубежный штамп трехлетней давности: лондонский аэропорт Хитроу.

— Наоми не у матери, — твердо заявил Пайн. — Можно вам кое-что показать? — Уайлд кивнул. — Только не подумайте, что я человек со странностями.

Бернард Пайн развернулся к шкафу. Нашарил в кармане ключ, открыл дверцу, выдвинул нижний ящик, порылся в нем и достал журнал в защитной упаковке. Журнал назывался «Спортс глоуб». Номер вышел в свет двадцать лет назад. На обложке была фотография модели в купальном костюме. Желтая наклейка отмечала нужную страницу. Пайн бережно раскрыл журнал.

— Пиа, — сказал он с такой тоской в голосе, что Уайлд оторопел. — Красавица, да? — Уайлд взглянул на модель в шелковом бикини. — Этот снимок сделан через год после нашего знакомства. Пиа в основном рекламировала бикини и нижнее белье. Пробовалась для «Спортс иллюстрейтед», для номера с купальниками. В те времена это был не номер, а целое событие, помните? — (Уайлд ничего не сказал.) — В общем, Пиа пришла в «Спортс иллюстрейтед». На прослушивание, или как оно там называется. И знаете, что ей сказали?

Пайн умолк, чтобы Уайлд мог ответить.

— Нет, — сказал Уайлд, чтобы не тянуть резину.

— Что она слишком фигуристая. Так и сказали: фигуристая. Решили, что у нее… — он изобразил руками женскую грудь, — фальшивые. Представляете? Подумали, что с такими размерами у нее точно стоят имплантаты. — Он указал на фотографию. — Но они настоящие. Удивительно, да? — Уайлд промолчал. — Вы, наверное, смотрите на меня и думаете: «Вот скотина».

— Вообще-то, нет. — Уайлд решил солгать, чтобы Пайн не отказался продолжать разговор.