Мальчик, который переплыл океан в кресле

Полицейский. А яма большая?

Я. Не очень.

Полицейский. Тогда она не предназначена для тела. А вы можете сказать, что этот человек кладет в яму?

Я. Ой! Это растение.

Полицейский вешает трубку.

Так и есть, мальчик всего лишь сажает какое-то растение, а потом сооружает вокруг горку из земли. Потом он отступает на несколько шагов, чтобы полюбоваться своей работой. Вот тут-то я и вижу их – его руки. Его огромные руки, похожие на ломти ветчины. Опознав мальчика, я бегу прочь со всей скоростью, на которую только способны мои ноги.

Дома меня дожидается Билли; с его мокрых волос капает на полотенце, обернутое вокруг плеч. Если судить по его нахмуренному лицу, то он не то чтобы счастлив. Билли толкает меня в комнату и говорит, что Брайан тоже исчез, совсем как Перл. Он стаскивает с моей кровати одеяло и машет им у меня перед носом.

– Вот посмотри! – кричит брат. – Я положил его тебе в кровать, а теперь он исчез! Это еще одна тайна, которую должно расследовать детективное агентство «ШПИОН». Возможно, Брайан прячется где-то в комнате.

Билли настаивает на том, чтобы я помог ему найти улитку.

Поиски ни к чему не приводят; впрочем, я не удивлен. Я и так знаю, где теперь Брайан. Я не говорю Билли, что Брайан сейчас, по всей вероятности, радостно ползает по свежевскопанной земле в саду Роберта Эбсолома. Вместо этого я предлагаю возобновить поиски завтра, при дневном свете. Ведь мы же не хотим наступить на Брайана, если он ползает где-нибудь по полу? Билли ошеломленно соглашается.

Закончив вытирать волосы полотенцем, он снова спрашивает меня, нет ли вестей от Перл. Через две секунды, проверив телефон, я качаю головой.

– Может, она занята, – говорю я Билли.

– Так занята, что у нее нет времени на нас? – шепчет братишка. – Как наша почти мама может быть так занята, чтобы забыть о своих детях?

Я не знаю, что ему ответить.

Семь

Когда Билли ложится спать, я достаю бумагу и пытаюсь сложить еще штук десять журавликов. Признаюсь: похоже, что Перл провалилась сквозь землю. Билли прав, это настоящая загадка. И почему ее портрет валялся в саду у старого дома? Почему в нем была дыра? Кто вообще способен совершить такой ужасный поступок? Это еще одна тайна, которую я не могу разгадать.

Я делаю журавлика за журавликом; я доволен, что у меня стало так хорошо получаться. Вдохновленный новообретенным талантом складывания предметов из бумаги, я думаю, что надо еще раз попробовать попрощаться с мамой; снова писать Перл не имеет смысла – я послал ей сообщение совсем недавно. Я крадусь к окну и отдергиваю занавески. Луна похожа на огромную головку сыра; звезды блестят и подмигивают мне, завернутые в свое темно-синее одеяло.

– Мама, – шепчу я, стараясь не разбудить Билли, потом оборачиваюсь и смотрю на него: сопит, как поросенок. – Шестой пункт в моем списке – это назвать в честь тебя звезду. – Я поворачиваюсь обратно к окну. – Надеюсь, что делаю это правильно. Все другие способы кажутся такими ничтожными. Вчера вечером я попросил у папы семян, это мой восьмой пункт. Папа спросил, имею ли я в виду семена, которыми кормят птиц, или те, которые сажают в землю. Я ответил, что те, которые сажают, а папа заявил, что это неважно: у него нет никаких.

Я вцепляюсь в ковер пальцами ног. Мама настолько важна для меня, что, боюсь, никакое прощание меня не устроит. Я глубоко вдыхаю и спрашиваю:

– А назвать звезду – этого будет довольно?

Я смотрю вверх, на небо, и лунные лучи омывают мне лицо серебром. Одна звезда светит ярче остальных, и я прижимаю палец к стеклу. Остается крошечная планетка тепла.

– Я называю эту звезду «Мама», – шепчу я. – Прощай, мама.

В глазах у меня щекочет. Я внезапно понял, что звезда все еще ярко светит и что она вечно будет там, где сейчас. А мама – нет. Это так неправильно.

В пять сорок три утра Билли будит меня и говорит, что ему опять приснился кошмар. Я снова отвожу его в мамино кресло и обещаю, что расскажу ему еще про мальчиков, которые переплыли океан в кресле.

Я говорю братишке, что другие люди на своих суднах не слышали таинственного голоса, который доносился до мальчиков. Они были взрослыми и, возможно, уже не верили в волшебство, как эти мальчики.

– Они верили, что если позвать на помощь, то она обязательно придет. И пусть они не видели того, кто говорил с ними, они знали, что это существо находится повсюду: голос доносился из моря, с неба, из земли. Один из мальчиков даже думал, что слышит голос внутри себя.

– Внутри себя? – бормочет Билли. – Что…

Но не успел он закончить вопрос, как его охватила зевота, а глаза стали закрываться. Я отправляю брата обратно в кровать. Сказка может подождать.

Утром на уроке я тайком рисую рисунок, который называется «ПРОЩАЙ МАМА» (четвертый пункт в моем списке прощаний). Мистер Бигл вопит, что он хочет предложить нам потрясающий проект, поэтому не соблаговолим ли мы проснуться. Он поворачивается к интерактивной доске, а потом добавляет:

– Бекет, я к тебе обращаюсь. Пожалуйста, отложи свое рисование под партой и послушай меня.