Мальчик-наоборот

— Яцек, где ты? Давай до завтрака потолкуем с тобой как мужчина с мужчиной.

«Как с мужчиной», — думаю, — это, пожалуй, лучше, чем «как с ребёнком»… Я зашевелился в крыжовнике, а папа подошёл, присел рядом со мной, и мы стали объясняться. Я рассказал папе про число тринадцать, про своё невезение, про то, что мне, видно, разные несчастья судьбой предназначены.

— Знаешь, папа, даже если я очень хочу сделать что-нибудь полезное для себя, для друзей, для общества, — всё равно это доброе намерение всегда оборачивается против меня. Это и называется невезение и предназначение судьбы. А всё потому, что я родился четырнадцатого числа, а четырнадцатое — рядом с тринадцатым. Вот и выходит, что мне несчастья на роду написаны, это точно.

— Ничуть не точно, — говорит папа. — Не верь ты ни в какое невезение и ни в какое предназначение. Это всё чушь! Ни один разумный человек не морочит себе голову подобной чепухой. А ведь ты собираешься быть разумным человеком?

— Хотел бы!

— Все эти твои невезения вот отчего: как только какая-нибудь шальная мысль взбредёт тебе в голову, ты, не задумываясь, сейчас же пытаешься её осуществить. И, конечно, делаешь глупости. А нужно сперва подумать, посоветоваться с кем-нибудь.

— А с кем же мне советоваться? — говорю. — Я же единственный ребёнок в семье — ни сестры, ни брата, а Томек не всегда дома.

— Так ты, Яцек, ко мне приходи со своими заботами. И увидишь, я тебе дам совет не хуже, чем Томек. Ну что, договорились?

— Договорились!

— И обещай мне, что с сегодняшнего дня ты перестанешь верить во всякие там несчастливые числа, невезение и предназначение. Идёт?

— Идёт!

— Руку?

— Руку!

Пожали мы друг другу руки по-мужски и побежали обедать, потому что бабушка уже кричала, что суп на столе и остывает.

И вот интересное дело: как только я перестал верить в невезение, это самое невезение кончилось! Во время обеда обо мне не говорили, проказы мои не вспоминали. Мама только немного вздыхала, но, наверно, по какой-нибудь другой причине. После обеда бабушка, мама и папа ушли в беседку. А я остался один — опять повезло! Потому что на буфете как раз стояла салатница с клубникой. Ягоды — одна в одну. Сладкие-сладкие! Предназначены они были на варенье. А я их съел. В конце концов я твёрдо решил: отныне в предназначение я не верю.