Мальчик, об которого убился Тёмный Лорд

— Не думаю, сэр. Профессор, что насчет моего вопроса?

Профессор зелий как-то устало провел ладонью по лицу, затем помассировал переносицу.

— Поттер, мне нечем вас порадовать. Ваш папочка в школьные годы водил близкую дружбу с тремя волшебниками: Сириусом Блэком, Питером Петтигрю и Ремусом Люпином, — каждое из имен было произнесено с той же неприязнью, с которой декан всегда говорил о его отце, и Гарри невольно задумался над тем, что могли с ним сделать эти четверо. — Раз вы искали информацию о родственниках, то в курсе о судьбе Сириуса Блэка. Если я не ошибаюсь, он ваш троюродный брат. Питер Петтигрю мертв, об этом вы тоже могли узнать из газет. Что касается Ремуса Люпина, то даже рискни он противостоять директору, что маловероятно, Министерство никогда не отдало бы вас ему.

— Почему, сэр?

— Потому что он оборотень, темная тварь. Один из двух, насколько я знаю, кому было позволено учиться в Хогвартсе, за что он бесконечно благодарен директору.

Гарри недовольно поджал губы.

— Ваш папочка был популярен, со многими приятельствовал, но других близких связей у него не было. По крайней мере, я о них не знаю. Что до вашей… матери — вы правы. Некоторые из ее подруг и приятелей достигли в обществе определенных успехов, но с директором никто не сможет потягаться.

Снейп отвел взгляд, но от Гарри не ускользнуло, как едва заметно сбился голос декана и как потеплел тон, когда он заговорил о его матери. Кажется, Гарри ошибся, предполагая, что Снейп терпеть не может ВСЮ его семью.

— Это не все, Поттер, — заговорил декан после паузы. — Я думаю, вам следует это знать, учитывая поиски, которые вы ведете. После нашего октябрьского разговора я побеседовал о вашей семье с директором, позволив себе усомниться, что Петуния… Дурсль — адекватный выбор опекуна. Директор согласился с моим суждением. И все же настаивает, что вы должны остаться в доме своей тети ради…

— Собственной безопасности? — хмыкнул Гарри.

— Да, — Снейп недовольно сверкнул глазами на перебившего его ученика. — По словам Альбуса Дамблдора, ваша мать своей жертвой обеспечила вам защиту, что действует лишь до тех пор, пока дом Петунии вы называете своим.

Гарри скептически поморщился. А называл ли он его так вообще когда-нибудь?

— Что-то не очень работает эта его защита.

Снейп нахмурился.

— Очевидно, нет — от внутренней угрозы.

— И что же за опасность угрожает мне извне? Пожиратели?

— В том числе. Но больше директор опасается их хозяина.

Гарри недоверчиво уставился на Снейпа.

— Он ведь мертв.

— Нет. Не совсем.

— Откуда вы знаете?

— Это не ваше дело, Поттер! — раздраженно ответил Снейп и левитировал ему обратно остролистовую палочку. — Я ответил на ваши вопросы. Теперь извольте отправиться в гостиную. Отбой наступит через двадцать минут.

Гарри поймал и спрятал палочку. Затем нехотя встал, чувствуя себя встревоженным и разочарованным. Услышанное было не тем, что он надеялся узнать.

— Завтра, послезавтра и каждый следующий день в течение месяца, кроме воскресений, вы будете отбывать взыскание со мной, — добавил декан, прежде чем Гарри направился к двери. — Я жду вас в классе через пятнадцать минут после ужина.

Конечно, Снейп не забыл бы про наказание!

— Да, сэр, — кивнул Гарри и двинулся к выходу, но, уже взявшись за верную ручку, остановился. Он не мог не спросить. — Сэр, вы думаете, Он опять придет за мной?

Снейп молчал несколько долгих секунд, прежде чем ответить:

— Да, Поттер. Придет.

* * *

Приглашения на чай от Хагрида Гарри получал примерно раз в две-три недели. Соглашался не всегда, неловко чувствуя себя рядом с великаном. Не потому, что тот привез его на Тисовую. Гарри мог поспорить, узнай Хагрид, как Дурсли обращались с ним, немедленно забрал бы его из дома родственников, невзирая на приказы. Увы, но по закону это назвали бы похищением: полувеликана был в волшебном мире никем.

Гарри смущало восхищение Хагрида директором. Он с трудом сдерживал раздражение всякий раз, когда тот заговаривал о "великом волшебнике Дамблдоре". Так хотелось раскрыть простоватому лесничему глаза на его кумира, но… Хагрид был не из тех, кто умел хранить тайны.

Соглашаясь, Гарри часто брал с собой Хедвиг, и разговоры переключались на животных. Потом с ним стали ходить Гермиона и Драко. Последний, общество Хагрида, как и Гермионы, выносивший строго дозированно, прибегал в основном, когда великан обещал показать новую живность.

В тот день подобного не ожидалось, так что Драко от чаепития отмазался.

Комната — единственная в хижине Хагрида — почему-то была разделена в этот раз плотной занавеской, чего раньше Гарри не замечал. В ответ на вопросы полувеликан, отчего-то нервничаю, лишь неловко отшучивался.

Однако секрет, что так безыскусно пытался сохранить Хагрид, выдал себя сам: сначала они услышали треск, затем высокий писк, а после внезапно загорелась занавеска, являя взору школьников зеленого дракончика в обломках скорлупы.

— Драко съест собственный галстук! — восторженно пробормотал Гарри. Дракон был куда интереснее лукотруса, симпатичнее соплохвоста и приятнее детеныша акромантула.