Читаем Мальчик Паша и новогодняя дверь полностью

Мальчик Паша и новогодняя дверь

– Паша?.. – снова выглянула она. И вышла из детской в зал.

Сходила в спальню родителей, конечно, они уже уехали на работу, но вдруг Паша уже сидит за папиным компьютером. Паша не сидел. Заглянула на кухню. Никого.

Скрип повторился. Инка вернулась в зал и увидела, что скрипит: медленно-медленно двигалось пианино, царапая пол. Оно словно увидело, что Инка смотрит, и остановилось, притворяясь нормальной недвигающейся мебелью.

Поздно. Инка уже всё видела.

Она забежала в детскую, захлопнула дверь, цапнула с Пашиной кровати телефон и забралась под свою. Что-то пушистое коснулось её ног. Ааа! Мохнатые руки? Нет, испуганный кот.

– Подожди, котик, скоро нас спасут, – сказала Инка, разблокируя экран Пашиного телефона.

Через полчаса Инка услышала скрежетание ключа в замке, а потом мамин голос:

– Паша, ты зачем издеваешься над сестрой? Ты же взрослый для таких шуточек.

Потом мамины ноги в сапогах зашли в детскую, только тогда Инка вылезла из-под кровати, увидела маму целиком, в синем пальто и шапке, прижалась к родным коленкам.

– Я проснулась, а Паши нет.

Мама взяла на руки Инку. Пошла в коридор, посмотрела, висит ли пашина куртка, куртка не висела, стоят ли зимнии ботинки, пропали. Проверила Пашины ключи в ключнице, а вот они были.

– Не понимаю, – сказала мама и поставила Инку, которая всё прекрасно понимала.

– Это было привидение, оно двигало пианино.

– Пианино?!

Мамы обычно не верят словам детей, но их мама была особенной. Она поверила, и её это свело с ума.

Она стала раскрывать шкафы и рыться в вещах. Но самое странное, некоторые шкафы начали открываться сами собой и вываливать вещи на пол. Бжж. Выдвигались ящики. Тыщ, тыщ, тыщ. Закрывались и открывались дверцы.

– Мама! – закричала Инка.

Но мама, наконец-то, нашла, что искала. Белый браслет. Как у Паши. И, когда мама надела браслет себе на руку, шкафы сразу успокоились.

Мама

Браслет из белой бороды нашёлся под нитками, спицами и бисером, тем, что осталось от времен, когда люди шили не ради развлечения, а потому что не было другого выбора. Хорошо. Мама думала, что потеряла браслет навсегда.

Как потеряла воспоминания о тех временах. Они приходили лишь во снах. Обрывками. Огромный деревянный дом, снежинки летящие вверх, а не падающие вниз, миллионы дверей посреди снежного поля. Девочка с синими глазами и белой косой. Совсем как эта, что возникла среди зала, когда мама надела браслет.

– Это всё-таки ты!

Девочка остановилась, перестала выкидывать вещи из шкафов, повернулась к маме и улыбнулась:

– Это я, Светочка. Помнишь, мы делали бабочек из снега и посылали друг другу через дверь? И только потом менялись мирами.

Мама поморщилась на “Светочку”, она уже давно была Светланой.

– А мы никогда не были там вместе? – образы прошлого путались со снами.

– Нельзя, только один ребенок в волшебном мире. И только один взрослый.

– И одно правило, – вспомнила мама, и её спокойствие как рукой сняло, – вернуться до волшебного заката, но там всё наоборот, а в нашем мире это…

Мама взглянула в окно. День наступил, небо было розовым от восходящего солнца.

–… рассвет. Нет!

Мама побежала к пианино, еле-еле отодвинула его от стены.

– Нет, не надо, – пыталась отговорить её подруга детства, – он переждёт, спрячется где-нибудь. Может быть всё обойдётся.

– Может быть? – рассердилась мама, она утирала пот со лба, она всё ещё была в синем пальто и меховой шапке, – как ты могла меняться с ним, как со мной?

Мама выговорилась и снова стала двигать пианино.

– Я хотела вырасти, помнишь, я взрослею лишь на одну ночь в год, в новогоднюю ночь, потому что провожу её здесь. Вот я в вашем мире и спала.

– Это я поняла, но как ты могла?!

Мама отодвинула пианино, как раз настолько, чтобы пройти к серебряной ручке.

– Мама, – снова позвала Инка, она испуганная стояла посреди комнаты, обнимала себя, – мама, с кем ты говоришь?

Мама подошла к ней, села, стала гладить ребенка.

– Не бойся, ты останешься со Снегурочкой. Когда я уйду, ты её увидишь.

– Настоящей Снегурочкой? – спросила Инка.

– Да. Самой настоящей.

Мама вздохнула и поднялась, достала из кармана и надела перчатки. Снегурочка снова попыталась её отговорить:

– Нет, тебе нельзя, тогда дедушка окажется тут, а дверь захлопнется.

– Пока дедушка спит, помочь нам ничем не может, а его не добудиться. Он видит сны, а зло, заключенное в нём, ворожит метели его руками. Я помню. И открою дверь с той стороны, когда найду сына.

Мама взялась за серебряную ручку.

– Я бы зашла, – сказала Снегурочка грустно, – но его же потянет к двери, тут ночные вихри его и поймают.

– Это я уже вспомнила.

– Может дождемся, когда ночь пройдёт?

– Не могу.

– Почему?

– Потому что я мама.

Пальцы в перчатках повернули ручку, и мама шагнула в другой мир.

Мгновение она видела удивленного старика в красном тулупе, его несло сквозь снег Светлане навстречу, а потом дверь за её спиной захлопнулась.