Мальчик с короной

Вернувшись после войны домой, директор, а тогда еще просто молодой авиационный техник, привез в качестве трофея мощный, высокооборотистый авиамотор. Городские удивились, покачали головами при виде странного трофея, посудачили о том о сем и разошлись. А техник женился, устроился в мастерские инженером, обзавелся хозяйством и принялся строить… самолет. Вначале он строил без всяких чертежей и пособий, руководствуясь только внутренним ощущением формы и смысла конструкции. «Самолет должен быть легким, быстрым и грузоподъемным, — думал инженер. — По нашим северным дорогам надо не ездить, а летать самолетом, — говорил он согражданам. — Я думаю, личный небольшой самолет должен заменить у нас машину… При огромных расстояниях от села до города жителям необходим маленький, сильный самолет личного пользования…» — доказывал он. Но его мало кто слушал, жителям было не до самолета. Огромные расстояния сокращались как-то сами собой под неторопливый скрип телеги или расплескивались бешеной тряской пыльного грузовика.

А инженер строил самолет. Первая модель разлетелась прямо на старте. Вторая пролетела несколько десятков метров и, ломая хозяину кости, рухнула оземь. Третья, последняя, модель строилась по многим собственным чертежам и письменным советам столичного профессора.

Самолет поднялся в воздух, пролетел несколько кругов над озером и городом и опустился на большом, покрытом васильками лугу. Здесь инженера встретили примчавшиеся из района органы. Поздравив его с удачно завершенным полетом, начальник опергруппы взял инженера за руки и увез. Самолет погрузили на уныло бредущую лошадиную подводу и отпустили домой. В органах инженеру показали статью закона, в которой коротко и предельно ясно говорилось, о «невозможности летать на самостоятельно построенных гражданами летательных аппаратах и конструкциях». «Тем более без летных прав!» — веско добавил начальник и отпустил инженера домой. С той поры самолет без малого тридцать лет стоит в сереньких сумерках сарая. В городе давно забыли полет странного самолета. Помнит о нем лишь инженер.

Сидя с сыном в крошечной и такой уютной кабинке самолета, он чувствует, как медленно и фантастично отрываются от земли колеса, ровно гудит и гонит воздух мотор. Они пролетают над огромным, изогнувшимся дугою горизонтом земли. Остается внизу крошечный монастырь, ломаные цепочки домиков, тонкие трубы заводов. Земля разворачивается перед ними гигантским черно-зеленым диском, угадываются впереди скрытые маревом города, блестят широко разлившиеся озера и реки. Видит инженер и людей: вот кто-то совсем крошечный, быстро перебирая руками, вытаскивает из озера невидимую леску с рыбой, вот девчонка в красном платье едет на велосипеде, бабка тащит на коромысле тяжелые корзины с бельем, а вот в поле застрял трактор, и шевелятся из-под него ноги залезшего чинить механика.

Низко пролетая над заводом, видит директор своих рабочих. Мелко-мелко семеня ногами, бежит в кузню суетной Афонька, машет молотом неутомимый кузнец Шестихин, весело смеется, указывая в небо пальцем, Борька Рагозин, смазывает свою машину Колька Петров, склонились в сиянии голубых искр сварки Володя с Машей, сгорбившись, в укромном местечке читает учебник товарищ Приемышев. «Эй, люди! — кричит сверху директор. — Истинно говорю вам, что самолет мой хорош!» — «А как же! — кричат с земли. — Дай прокатиться-то!»

И директор идет на посадку.