Мальчик с короной

В углу стояла небольшая печка-голландка с сильно закопченным чугунком на плите. У окошка виднелись двухэтажные, грубо сколоченные нары. Везде были развешаны пучки каких-то трав, веники, связки веревок, длинные крючья стальных кос, которыми срезают водоросли.

Воздух избушки был пропитан йодистым запахом сетей, солнечный зайчик, пробиваясь сквозь маленькие окошки, пятнился на стенах и на сером от приставшей чешуи каменном полу.

Мальчик высунулся из окна и помахал дедушке.

— Что, обживаешься уже! — крикнул старик. — Погоди, надо сперва карбас вытягивать на волю-то, посмотреть, каков он — может, его ребята пробили, хотя он, конечно, в порядке. Это я вру на ребят, но всегда надо обругать сначала, а уж потом похвалить — так вернее выходит. А то сначала похвалишь, а потом ругай и ругай!

Мальчишка с дедом рассмеялись и принялись тягать лодку к берегу. Под киль они подложили катки, и тяжелый карбас быстро поехал к морю.

— Стоп! — сказал старик и вытер кепкой пот со лба. — Дальше не надо: прилив придет и сам поднимет, ты только вон возьми кончик и привяжи его к тому каменюге; там штырь железный должен торчать, я его сам забивал лет двадцать назад, он еще крепкий, должно быть, штырь-то, а?

— Крепкий! — крикнул мальчишка, привязывая лодку.

Они перетащили в избушку месячный запас продовольствия, затопили для пробы — не дымит ли где — печку, уложили в бочонок сети, набили свежей травой два сенника. Мальчишка нашел в углу сильно проржавевшую одностволку и вычистил ее керосином. Старик занялся лодкой. Он преревернул на берегу несколько камней, пока не остановился на двух почти круглых, и, еще раз задумчиво посмотрев на них, стал медленно обкручивать проволокой. Привязав длинные концы, он аккуратно уложил камни в лодку — получилось два якоря. Такие якоря, прочно удерживая лодку, не застревают в каменных расщелинах дна, не рвут зря водоросли, и поднимать их легко.

Незаметно, как всегда в белые северные ночи, взошло солнце и мягко осветило розовые камни на берегу и белесое море. Вода в лагуне стала прозрачной. Прилив дошел до карбаса. Лодка, дрогнув и рванувшись на чалке, медленно закачалась.

— Сейчас ее притопит, — сказал старик, — за зиму рассохлась, пусть немного покупается, за ночь замокнут щели-то!

Старик и мальчик пошли в лес и вырубили с десяток длинных и гибких жердей. Они сняли с них кору и укрепили на вбитых в землю рогатках. Жерди, отсвечивая мокрым белым деревом, висели на полуметровой высоте — на них будут сушить водоросли.

— Дедушка, можно я берег обойду? — спросил мальчишка.

— Ага, — сказал старик. В это время он был занят тем, что обтачивал бруском полотно косы. «Вжиг, вжиг, вжиг» — еще долго слышал мальчик, прыгая по камням к дальнему краю лагуны.

Мальчишка перебрался через дамбу и вышел к берегу. Ветер, который почему-то поднимался всегда с солнцем, развел большие темные волны и катил их на берег. Волны с уханьем разбивались об изъеденные, как бы расплющенные бесконечными ударами камни. В некоторых местах они настолько измельчили глыбы, что те превратились в обыкновенную морскую гальку, а галька — в серый, тяжелый, как свинец, песок. На песчаных отмелях лежали белые, похожие на бивни мамонта, бревна.

Мальчишка знал, что песчаные отмели — самые интересные места на берегу. Здесь можно найти много всего.

— Море не любит носить в себе всякую дрянь, — говорил дедушка. — Оно ее поносит, поносит и выкинет, а для моря все одно — что корабль, что щепка, что бутылка, что мертвяк…

Мальчишка обошел отмель и нашел несколько стеклянных шаров с обрывками сети, красивую темно-зеленую бутылку, лопнувший спасательный круг, прикрытую песком тушку мертвой нерпы. Во время шторма нерпа слишком близко подошла к берегу и не смогла вернуться назад в море.

— В шторм главное — уйти подальше от берега, — вспомнил слова деда мальчик. — Там пусть как угодно крутит, шторм ведь все равно утихнет, ему деться-то некуда, кроме как утихнуть, вот и выходишь победителем.

«Да, — подумал мальчик, — странно, что человек умнее морских животных: они в море у себя дома, должны бы знать, а вот нерпа попалась».

Вдруг мальчишка почувствовал какое-то живое движение на берегу и быстро юркнул за камень. К воде, неуверенно ступая и спотыкаясь, подошли два лося. Вернее, это была лосиха с маленьким, словно привязанным к ее хвосту, лосенком. Лосиха низко опустила горбатую безрогую голову и, смешно высунув язык, то здесь, то там пробовала лизать камни. Морда лосихи выражала такое разочарование, что мальчик засмеялся и закусил кулак. Наконец лосиха нашла то, что ей было нужно. На большом, похожем на колоду камне с внутренним углублением скопились кристаллы морской соли. Зажмурив глаза, лосиха долго слизывала соль, а лосенок пристроился к брюху и, чмокая, стал сосать молоко. Звери долго стояли на берегу и ушли так же незаметно, как появились.

Мальчишка вспомнил, что нужно помочь деду, и побежал назад к избушке. По дороге он набрал сухого плавника, перевязал веревкой и с целой вязанкой дров пришел домой. Дед был уже в валенках.