Мальчик с татуировкой бабочки

А дальше началось непредвиденное. На конференциях к ней никто не подходил. Статьи, отправленные в научные журналы, возвращались вместе с письмом от редактора: «Этот бред мы публиковать не будем». Может, я преувеличиваю, но смысл примерно такой. К тому же, добыть информацию по теме оказалось сложно, потому что до Лизы ее даже близко никто не затрагивал. А еще эта история с Петром Морозом, его переезд в комнату Лизы, дружба с «зеленым змием»…

И вот бывшая молодая задорная телочка с апломбом теперь уже сварливая баба с выпивохой сожителем в общаге и застирывает колготки. На стипендию аспиранта, зарплату молодого научного сотрудника и руководителя местечкового гранта шикарно не поживешь. А еще надо писать диссертацию на тему, которая то ли нашему государству очень нужна, то ли хрен его знает.

***

Причина, по которой я не хотел идти домой и почему на мне никогда не заживали побои; причина чувства безысходности, отчаяния, гнева, бесправия, унижения, омерзения и бесконечного одиночества; причина, по которой на меня орали учителя; причина постоянного ощущения, будто у меня заноза в заднице, – это моя младшая сестра. За всю свою короткую жизнь я ни к кому не испытывал больше такой жгучей ненависти, как к этому чудовищу в белобрысых кудряшках.

Сначала она с неподдельной радостью разрисовывала какашками полы и стены, опрокидывала мне на колени тарелки с едой и гнусно хихикала, зараза. Потом с маниакальной настойчивостью рвала все мои тетради и учебники, пока я не перестал носить их домой вообще. Потом она выставляла меня из комнаты во время своих бесконечных переодеваний – ведь никто не подумал, что нам нужны разные комнаты. Когда ей требовалось принимать ванну, меня, намыленного, вытаскивали за ухо из душа, а она потом часами натирала скрабами и маслами свои окорока. Я не считался в семье за человека, это было ясно как божий день. Я был бесполым и бесправным рабом, молча сносящим все унижения. Позже я понял, что в нашей стране вообще нет людей, за исключением зарвавшейся кучки самозванцев, которые пользуются теми же привилегиями, что и моя сестра в нашей маленькой ячейке большого социума.

Глава 4. Гадостно и грустно

Жизнь – это задача, неустойчивая по начальным данным.

Дядя Женя, «Без права на ошибку»

Кто-то из знакомых подсказал мне интересную концепцию, как быстро накопить на крупные покупки: тщательно анализировать и планировать свой бюджет, исключая нерациональные расходы. Но и без этой чудодейственной технологии я уже кое-что смекнул: если есть одни макароны с майонезом, можно понемногу откладывать с зарплаты. Этим я и занимался уже полгода. Иногда я целыми днями грезил о пиве. О хорошем бутылочном светлом пиве, которое сладковато пахнет дрожжами и оставляет шипучую горчинку на языке. Я так живо представлял его во время работы, что порой едва успевал утереть слюну прежде, чем она капнет на документы. Иногда происходило чудо: на остановке или на широких перилах института я находил кем-то забытую непочатую бутылку пива.

Что ж, провести эксперимент я всегда не прочь. После того разговора я, воодушевленно потирая руки, расписал все свои доходы и расходы, как было сказано, и вышло, что при всем желании не накопить мне на мечту до самой глубокой старости. На меня навалилось уныние, и вскоре я сорвался.

Дело было перед Новым годом, все вокруг наполнилось мерзкой кричащей мишурой, запахом мандаринов и безвкусной рекламой. Отовсюду летели брызги слоганов, пустой звон глупых песенок, шуршание оберточной бумаги и огни из праздничных фейерверков. Одномоментные вещи, которые назавтра за ненадобностью выбросят в мусорную кучу высотой с небоскреб, в очередной раз стали главной целью забегов по магазинам. Люди, как огромные муравьи, перемещались по протоптанным дорожкам, волоча тяжеленные, битком набитые сумки с бугристыми от новогодних фруктов боками. Из пакетов торчали хвосты колбас и горлышки бутылок. Поглядев на это, я тоже решил в хлам напиться и втек в общий строй. Но тут меня окутало облако волшебного аромата, от которого подкосились ноги, перевернулось все внутри, мгновенно опустела голова. Непреодолимая сила понесла меня к его источнику. Беляш! Мясо! Сочное дивное мясо в хрустящей корочке из жареного теста! Вот так и лопнула моя финансовая стратегия – как, впрочем, и все стратегии подобного рода в нашей стране.

Некоторое время я ощущал непередаваемое послевкусие жареного мяса и ужаса от хрупкости всех моих денежных планов. Привкус жареного мяса улетучился, конечно же, гораздо раньше. И все-таки, оправившись от шока, я проанализировал ситуацию: раз невозможно более уменьшать расходы, следует увеличивать доходы. Ну а как может увеличить свой доход аспирант, выпускник филфака?

Вскоре я устроился в тот самый WacDonalds. Там в конце смены можно было разнообразить свое меню непроданными остатками выпечки и упавшими под кассу бутербродами. На учебу я не ходил.