Мальчики есть мальчики. Как помочь сыну стать настоящим мужчиной

Третичные методы подразумевают полноценное лечение, обычно в формате тет-а-тет. Когда я работал в предприговорном отделе семейного суда в штате Делавэр и консультировал судей по поводу мальчиков, за которыми уже числились правонарушения, мы оценивали, сможет ли мальчик в дальнейшем измениться. Мои беседы с мальчиками помогали понять, что привело их к асоциальному поведению и что они думают по поводу избранного ими пути; я долго слушал и осторожно вставлял комментарии. В зависимости от заинтересованности мальчика в беседе, судья принимал решение — обычно в пользу тех, кто, судя по поведенческим признакам, готов был измениться.

Разница между программами раннего вмешательства в жизнь мальчиков, действия которых внушают опасения, и подходом, уже попавшим в неприятности почти незаметна. Обычно мальчика к той или иной категории относит работающий над его поведением, однако на решение еще влияет то, что именно понимается под неправильным поведением. Например, когда я только начинал карьеру, учительница пятых классов в филадельфийской католической школе попросила меня о встрече, чтобы обсудить одного мальчика из ее класса. Едва я зашел в кабинет после уроков и сел за парту напротив ее стола, она перешла к рассказу об этом мальчике.

Я осознал: чтобы понять, почему преподавательница обратила внимание на конкретного ученика, я должен понять, чем именно этот ученик выделяется на фоне остальных. Когда она описывала Пита, которого, очевидно, обожала, на глаза у нее навернулись слезы, и она молча заплакала. Я спросил, что именно ее тревожит, и она ответила: этот мальчик — такой активный и способный лидер — начал двигаться в опасном направлении. «Я не хочу, чтобы он был таким же, как мужчины в Кенсингтоне», — наконец призналась учительница, имея в виду представителей рабочего класса, в окружении которых выросла сама; многие семьи по соседству выпивали, погрязли в насилии и стереотипном мышлении.

Она была права насчет Пита, на которого как раз начали давить правила улицы. Как только я понял, о чем речь, я осознал: нужно противопоставить что-то уличным соблазнам — а именно взаимоотношения, в которых Пит мог бы вновь стать собой и честно признаться себе: в последнее время он движется в неверном направлении. Пита очаровали возможности, открывшиеся в компании сверстников: ему хотелось популярности, волнительного опыта, поддержки, забав и приключений. Однако с каждой новой встречей со мной подросток все яснее понимал, куда все идет и насколько это не совпадает с его личными желаниями. Я помог ему осознать свои истинные предпочтения, чтобы в дальнейшем Пит мог избегать минутных соблазнов.

Изучая мальчиков, прибегавших к насилию, психолог Джеймс Гарбарино из Университета Лойола в Чикаго описывает их как «потерянных», лишенных сострадания. Согласно его рекомендациям, чтобы мальчик вновь стал человечным, ему необходима опора в жизни: «Подобные ценности и взаимоотношения… защищают его от губительного влияния общества, давления сверстников, насилия в средствах массовой информации и вопиющего материализма, которым пропитана наша культура». Опорой могут стать «взрослые, которые безусловно поддерживают ребенка в его развитии»³³.

Мальчик, применяющий насилие, не думает, а реагирует. Его сердце переполняют чувства, и мальчик срывается. Оправдывая свое поведение надуманными причинами, он уверенно отворачивается от чужого сострадания. Однако чем надежнее поддержка, предоставленная мальчику, тем сильнее на него влияет точка зрения человека, здраво оценивающего ситуацию, и тем реже мальчик выходит из себя. Наладив отношения с мальчиком, родители и учителя смогут одергивать его, когда он примется оправдывать жестокие или эгоистичные действия.

Обращаясь к общим проблемам юношества, нужно сомневаться в тех видах семейной, школьной и общественной культуры, которые проповедуют преувеличенную мужественность. И в первую очередь демонстрировать это на собственном примере. Отец, отвечающий на обиду вспышками злости и эгоизма, учит мальчика исключительным преимуществам силы и возможности вымещать обиду на других. Мальчики могут подумать, что лучше не выражать свои чувства напрямую, а «срываться» или «скрываться» — то есть направлять негативные эмоции на окружающих или на себя соответственно. Если мальчик ни с кем не может быть честным и уязвимым, он причиняет боль другим — потому что сам испытывает боль.

Даже когда захлестывают эмоции, мальчик способен их контролировать. Если мужчина, особенно сильно уважаемый мальчиком, справляется с обидой и не боится показаться слабым, он станет примером того, как настоящий мужчина должен переживать страх, разочарование или боль. Этот пример впечатлит мальчика на всю жизнь. Учитель или тренер в свою очередь преподаст важный эмоциональный урок, если, потеряв терпение во время занятия или тренировки, затем извинится перед ребенком. Для мальчиков, которые пытаются сопротивляться культурным нормам, одобряющим мужское насилие, такие примеры спасительны.

Глава 9 Игрушки современных мальчиков