Мальчики-охотники за удачей в Панаме

– Послушай, Илала, – горячо сказал Дункан. – Белые, которые обижали вас, были испанцами, но есть очень много белых, которые не испанцы – точно так же, как не все индейцы текла. У вас нет причин ненавидеть нас: мы не испанцы и никогда вас не обижали.

– Я тебя не ненавижу, – ответила она, пожимая ему руку. – Я люблю тебя.

– Но твои люди ненавидят.

Она стала серьезной.

– Если я когда-нибудь буду править своими людьми, – медленно заговорила она, – я прикажу ненавидеть и убивать только испанцев. Но я никогда не буду править ими, потому что уеду с тобой в твою страну, где ты король, и буду помогать тебе править твоими подданными.

Я рассмеялся, хотя высказывание было прекрасное. Дункан мрачно посмотрел на меня. Он не сказал Илале, что он всего лишь обанкротившийся изобретатель, у которого нет ни подданных, ни денег, есть лишь удивительная машина. Зачем ему говорить ей?

Мы двинулись дальше, следуя по природному карнизу, вьющемуся вокруг холма. По мере продвижения пропасть рядом с нами становилась круче и опасней, а карниз иногда сужался так, что машина едва могла пройти. К тому же карниз наклонялся в сторону пропасти, двигаться было очень опасно, и мы продвигались очень осторожно, надеясь на резиновые шины, не позволяющие нам соскользнуть в пропасть.

Мы не знали, что нас ждет за поворотом, и поэтому наше путешествие было интересным и возбуждающим. Но мы упрямо и настойчиво продвигались и, когда уже почти виден был конец, вынуждены были резко остановиться: карниз кончился.

Перед нами пропасть, слева пропасть, справа крутая стена скалы; принять решение было нетрудно: нужно возвращаться тем же головокружительным путем, каким мы сюда пришли. Это было тем более неприятно, что у нас не было места, чтобы развернуться, приходилось пятить машину по самым опасным местам.

Дункан заставил нас всех выйти и идти пешком. То, как он крабом вел машину, привело меня в удивление и восхищение, и я уверен, что Илала считала его почти богом.

Мы убрали купол, чтобы приблизить центр тяжести к земле и чтобы, если автомобиль соскользнет с края, Дункан успел бы выскочить и спастись. Но машина была так дорога изобретателю, что я уверен: до того, как Илала своим милым лицом поработила его, Дункан без колебаний пошел бы на смерть, лишь бы не видеть гибели машины. Но красивая индейская принцесса теперь владела его сердцем, как машина владела мозгом, и я ожидал, что он все же выпрыгнет из машины, если что-то пойдет неладно. Но все прошло нормально, и у меня не было возможности сравнить его страсть к девушке и к машине. Прекрасно зная возможности своего удивительного изобретения, он смог благополучно довести машину до основания холма и выехать на ровную местность.

Мы с облегчением вздохнули, снова сели в машину и провели совет, чтобы обсудить наши будущие действия.

– Населено ли Атлантическое побережье вашими людьми? – спросил я у Илалы.

– Только в северной части, где растут кокосовые пальмы, – ответила она.

Мы начали ее расспрашивать, и она рассказала много интересного о своем народе. У побережья есть несколько островов, населенных племенем санблас, и вожди этих островов подчиняются Налиг-Наду. Туземцы этих островов ненавидят белых еще больше, чем племена на материке, хотя постоянно торгуют со многими кораблями, приходящими за кокосами, которые считаются лучшими в мире.

Илала сказала, что эти корабли приходят из многих стран, но их экипажам запрещено ночевать на островах, а высаживаться они могут только для торговли с туземцами. Индейцы сооружают вблизи причала большие пирамиды из кокосов, и, когда корабль приходит, туземцы уходят и позволяют торговцам сойти на берег, осмотреть кокосы и сосчитать их количество. Оценив стоимость предложения индейцев, они выкладывают рядом с пирамидой из орехов предметы, которые привезли для обмена, включая бусы, инструменты, одежду и выпивку. Потом они уходят на корабли, приходят туземцы и осматривают предложение. Если они решают, что обмен справедливый, забирают вещи и позволяют торговцам погрузить орехи на корабль, но если санблас считают, что предложили мало, они оставляют товары и уходят. Тогда торговцы должны что-нибудь добавить, пока туземцы не будут удовлетворены; до этого торговцы не имею права притронуться ни к одному ореху.

Никакой другой формы коммуникации между этими двумя враждебными расами никогда не существовало, и острова племени санблас так богаты кокосами, а сами туземцы так искусно ими торгуют, что именно они самые процветающие подданные короля.

Небольшие рощи растут также на материке к югу от болот, и торговцы попадают сюда, зайдя в залив и поднявшись по двум рекам. Но и здесь торговля проводится, как на островах, и только на севере, где вошли мы, торговцы иногда приходят за шкурами, панцирями черепах и зерном с ферм, и с этими торговцами лично ведет торговлю Налиг-Над и бдительно охраняет свои границы от вторжения.