Мальчики-охотники за удачей в Панаме

Меня увидели и открыли дверь, чтобы я запрыгнул. Копье ударилось о стекло, когда дверца уже закрылась; оно было брошено с такой силой, что наконечник наполовину пробил стекло, и я подумал, что мы внутри не в такой уж безопасности, как считали. Я лежал, отдуваясь, на полу, а Бриония опустошил два револьвера в толпу моих преследователей и заставил их остановиться.

– Становится чуть жарковато, – спокойно сказал Дункан Мойт. – Я не уверен, Сэм, выдержим ли мы еще один день.

– Рад, что ты убежал, мастер Сэм, – сказал Нукс, наклоняясь ко мне. – Тяжело ранен?

– Думаю, нет, – ответил я, все еще тяжело дыша.

Чернокожий расстегнул мою одежду, которая над бедром была пропитана кровью. Копье разрезало плоть – напоминание, что было бы, если бы оно было нацелено лучше, – но рана неглубокая и из-за своего местоположения вызовет у меня только некоторую скованность при ходьбе. Нукс принялся перевязывать рану, используя полосы, оторванные от рубашки, и применяя липкий пластырь, который мы прихватили с собой. Я сам немного умею перевязывать раны и подумал, что Нукс делает это очень хорошо.

Могу представить себе, как разъярились туземцы из-за моего побега. После нашего отпора они не решались выйти на открытое пространство, но оставались у дверей, уверенные, что нам не уйти из-за стены и что со временем мы не сможем сопротивляться.

Дункан ожидал, что появится принцесса, как она обещала в случае начала открытой войны, но либо она не считала, что это произошло, либо ей просто помешали действовать, как она хочет.

– Без нее я не уйду, – решительно сказал изобретатель.

– Скажите мне, – попросил я, – зачем вы хотели ждать до завтрашнего утра, прежде чем сбежать отсюда? Не вижу, что хорошего даст нам еще один день в плену, и мне очевидно, что увести отсюда машину мы не можем.

– Наверно, мне нужно объяснить, – начал он и замолчал, словно погрузившись в глубокие раздумья.

– Можете не торопиться, Дункан, – нетерпеливо заметил я.

Он не заметил сарказм, но мой голос словно разбудил его, и он сказал:

– Может быть, вы помните о глицериновой взрывчатке моего изобретения, которая приводит автомобиль в движение. Вначале маленькая капля вводится в цилиндр, обеспечивая сжатие воздуха, который движет машину.

– Помню. Продолжайте.

– В загрузочной камере этой взрывчатки достаточно на год и больше, – продолжал он, – но когда я готовил эту взрывчатку в своей лаборатории, производство оказалось таким сложным и дорогим, что я решил произвести дополнительный запас для других машин, которые я собираюсь производить потом.

– Понятно.

– Этот резервный запас в очень концентрированной форме теперь со мной.

– О! А это не опасно, старина? – спросил я, беспокойно оглядываясь.

– Если правильно применить, это вещество может взорвать всю Панаму, – неопределенно ответил он. – Но пока оно остается в месте, куда я его поместил, случайный взрыв невозможен.

– А где оно?

Он опустил руку и открыл квадратную дверцу в полу машины. Наклонившись, я увидел небольшой цилиндрический кувшин объемом примерно в кварту, подвешенный к приводному валу. Ремни, на которых он подвешен, позволяли ему наклоняться в любом направлении в соответствии с движениями машины, неожиданные рывки были невозможны.

– Это похоже на нитроглицерин? – спросил я, невольно содрогнувшись.

– Вовсе нет, – ответил изобретатель, спокойно закрывая крышку. – В концентрированной форме это гораздо более мощная взрывчатка, но ее можно разводить до любой нужной степени. Механизм, который я разработал для ее применения, делает ее совершенно безвредной, используя в атомных количествах, хотя сильное сотрясение, как и с нитроглицерином, может привести к взрыву содержание всего кувшина.

– Думаю, теперь я понял вашу идею, – сказал я.

– Да, она очень проста. Я предлагаю под покровом темноты просверлить отверстие в барьере и заполнить его моей взрывчаткой. Утром я взорву стену, и в последующей сумятице, машина пройдет через отверстие и уедет.

– Отлично! – радостно воскликнул я. – Нам остается только удерживать индейцев подальше от себя, пока мы не выполним работу.

– В противном случае, – задумчиво продолжал он, – мне пришлось бы бросать взрывчатку прямо на стену, и это могло бы оказаться для нас так же опасно, как для туземцев.

Индейцы как будто не собирались немедленно возобновлять нападение. В середине дня король прислал к нам вестника с сообщением, что вся дружба кончилась и мы должны считать себя полностью в его власти. Если Сенатор Нукс и Достопочтенный Бриония покинут деревню одни и пешком, Налиг-Над гарантирует им безопасный проход до границы, и им будет позволено покинуть страну. Белые люди и их дьявольская машина обречены и не переживут мщения текла. А если Нукс и Бриония не уйдут немедленно, они будут наказаны так же, как и мы.

Это предложение давало нам необходимую передышку. Бриония сделал вид, что совещается с Нуксом, а потом сообщил вестнику, что они примут решение завтра на рассвете. В это время Налиг-Над получит ответ двух королей, и Бриония намекнул, что они решат оставить жалких белых, чтобы спасти свои шкуры.