Мальчики с кладбища

Та выпучила глаза:

– Твою мать.

Ядриэль был в шоке. Он не мог поверить, что у него получилось.

Госпожа оглядела склеп. Ее взгляд упал на сенот, кровь на полу.

– Вы предотвратили ужасное, – сказала она, медленно качая головой и посылая на пол еще больше лепестков. – Если бы не вы, Бахлам сбежал бы из заточения.

– Мой тио, он?.. – Ядриэль осекся.

Госпожа мрачно кивнула:

– Бахлам забрал его в Шибальбу.

Вина расколола Ядриэля напополам.

– Это не твоя вина, – мягко сказала она. – Жадность и обида могут толкнуть людей на ужасные поступки. – Госпожа повернулась к телам, лежащим на жертвенных плитах. – Моих детей забрали из этого мира раньше, чем они должны были уйти.

– Вы можете вернуть их? – спросил Ядриэль. К горлу подступило отчаяние. Мигель. Джулиан. Двое других, которых Ядриэль даже не знал.

Но Смерть уже качала головой.

– Мне очень жаль, но я не могу их вернуть, – мягко сказала она.

– Пожалуйста, – взмолился Ядриэль. Паника снова сковала горло. – Пожалуйста, они этого не заслужили! Как вы и сказали, им не суждено было умереть! Они не должны были так погибнуть – не ради этого! – Он выставил амулет ягуара в кулаке.

Госпожа вздохнула и склонила голову.

– Не мне решать, кому жить, а кому – нет.

В животе Ядриэля вскипели гнев и боль предательства:

– Тогда зачем ты вообще пришла? – выпалил он.

– Ядриэль, – шикнула Марица, глядя на него с распахнутыми от шока глазами.

– Если ты не можешь помочь мне, зачем вообще явилась? – бушевал Ядриэль, не обращая внимания на Марицу.

Госпожа оставалась невозмутимой:

– Того, что сделано, не отменить.

Ядриэль кипел:

– Тогда почему…

– Но у тебя в руках то, чем можно исправить несправедливость. – Золотые глаза скользнули по его руке.

Ядриэль уставился на амулет в своем кулаке.

– Однако ради этого придется заплатить величайшую цену, mijo, – сказала Смерть.

Наморщив лоб, Ядриэль пытался понять, что это значит. Амулет продолжал светиться. Он чувствовал покалывание в затылке – духов, роящихся в амулете. Двух незнакомцев. Мигеля. Джулиана.

Тио Катрис сказал, что сила амулета, подпитываемая духами принесенных в жертву, поможет ему обрести силу, которая не текла в жилах брух тысячелетиями.

Сможет ли он отпустить их души с помощью этой украденной силы? Сможет ли освободить их?

Вернуть их?

Он подумал о Мигеле, своем добром двоюродном брате – хорошем человеке и любящем сыне. О дикой энергии Джулиана, его бессмертной преданности своим близким и готовности пойти на все, лишь бы позаботиться о них.

Подумал о своей маме и ее доброте, о ее главной мечте – исцелять других и помогать им. Он точно знал, что сделала бы мама, окажись она здесь. То же, что собирался сделать он.

Ядриэль бы с радостью умер ради спасения четырех людей, которых так ужасно и беспечно принесли в жертву. Он не мог позволить им умереть во имя эгоистичных интересов своего дяди.

Он сделает это ради них. Сделает это ради Джулиана.

Он взглянул на Смерть, и та улыбнулась.

– Ядриэль, – сказала Марица, вдруг осознав, что она имела в виду. – Ядриэль, не делай этого!

Но он уже принял решение.

Взяв амулет обеими руками, Ядриэль прижал его к груди.

Кожа зажглась золотым светом. Он втянул воздух, почувствовав, как по жилам хлынуло электричество и как слегка закружилась голова по мере нарастания энергии. Ядриэль зажмурился.

Отпусти их. Пусть будут свободны. Пусть живут.

– Ядриэль!

Амулет взорвался у него в руках, отбросив его на спину. Ядриэль застонал. Голова закружилась. Он попытался сесть, но энергия быстро вытекала из него. Он слишком устал, чтобы двигаться, слишком устал, чтобы дышать.

Он чувствовал, как его разум ускользает. Зрение затуманивалось и темнело.

Ядриэль пробирался сквозь туман, пытаясь найти что-нибудь, за что бы мог уцепиться, направление, в котором мог бы пойти.

Он думал о Джулиане. О безрассудном блеске в его глазах, когда он вывесился из окна «Стингрея», мчащегося по шоссе. О том, как он перешептывался с Ядриэлем посреди ночи своим низким тенором, растянувшись на кровати и слушая музыку. О пьяном изгибе его губ. О том, как он коснулся щеки Ядриэля. О нежном поцелуе. О том, как эти моменты заставили сердце Ядриэля трепетать.

Он цеплялся за них, хоть они и наполняли его горем и чувством утраты. Слезы катились по щекам, пока он пытался удержать воспоминания, удержать Джулиана.

Останься со мной. Останься со мной.

Сердце Ядриэля замедлилось. В глазах потемнело. Сладкий запах яблок пощекотал ему нос.

Он держался за мысль о Джулиане так крепко, как только мог.

Останься со мной.

24

Джулиан вскочил с резким рывком. Он глотал воздух, сердце колотилось в ребрах.

Что, мать его, произошло?!

Он попытался сосредоточиться и вспомнить, проталкиваясь сквозь туман в голове.

Кто-то кричал, и Джулиан съежился, когда голос прозвенел у него в ушах. Он хотел попросить этого человека заткнуться, но все, что ему удалось выдавить, – это раздраженное ворчание.