Мальчишник

— Ну, знакомьтесь, мужчины! — приказала Маша. — Это дядя Коля. А ты представься сам.

Мальчик протянул Коркину ручонку и произнес серьезно:

— Вова.

— Вот какой самостоятельный мужичок с ноготок! — умилилась Маша. — Вы поиграйте без меня. Я обед приготовлю.

Она ушла в кухню. Коркин остался с глазу на глаз с маленьким человечком и никак не мог перебороть в себе горестное смятение.

У мальчика было широкоскулое бледное личико, тонка и шея и комариные ножки. Голубые глаза смотрели диковато, настороженно. Нет, не таким представлял себе Коркин сына — представлял розовощеким бутузом с крепкими ножками и веселыми доверчивыми глазами.

— Дядя Коля, почему ты со мной не играешь? — строго спросил Вова.

Коркин поспешно взял его за руку и повел по комнате.

— Это книги, — принужденно говорил он, показывая на книжные полки. — Это приемник. Нажмешь белую клавишу, и заиграет музыка. Это диван. Если устанешь, можешь отдохнуть на нем.

Коркин машинально называл все, что попадалось на глаза, а сам думал о теплой маленькой ручонке, которую держал в своей ладони. Ручонка шевелилась и трепетала, как птенец, казалось, сожми ее посильнее, и она задохнется. Коркину вдруг захотелось по-настоящему развлечь неожиданного гостя, и он сказал ему:

— Впрочем, все это ерунда: приемник, диван, табуретки. Сейчас я покажу тебе кое-что поинтереснее. — И он распахнул шкаф и стал выкладывать с желтых тесовых полок камни — зеленые, красные, голубые, черные, совсем прозрачные, полосатые…

— Это малахит, — воодушевляясь при виде своих сокровищ, перечислял он. — А это друза хрусталя… Яшма, аметист, опал, лазурит. Вот эта волокнистая прожилка в камне — асбест.

В глазах мальчика зажглись любопытные огоньки. Он опустился на ковер и стал перебирать камни. А Коркин вываливал к его ногам все новые и новые сокровища.

В дверях с подносом в руке появилась Маша, остановилась на пороге и, склонив набок голову, долго смотрела, прищурившись, точно примеривалась, точно собиралась их срисовать.

Потом сели за стол, Вова рядом с Машей, Коркин — напротив.

— А у нас и вино кстати оказалось, — весело произнесла Маша. — И лимонад. Вове мы лимонаду нальем, а сами вина выпьем.

— Не помню, чтоб сегодня праздник был, — усмехнулся Коркин и сразу же пожалел об этом, потому что верхняя губа Маши стала заворачиваться и подниматься к носу — вот-вот хлынет поток, как третьего дня. — Конечно, праздник, — виновато заторопился он. — Каждый гость праздник! А такой славный — вдвойне. Ух и напьемся мы сейчас!

Маша взяла себя в руки, принужденно улыбнулась. Коркин наполнил рюмки, выпили.

Вова отхлебнул лимонаду, сладко сощурился и признался:

— Вкусно.

— Приходи к нам почаще, я тебя всегда буду угощать лимонадом.

— А еще я люблю мороженое.

— И мороженое будет!

Вову они оставили ночевать у себя. Постель ему устроили на диване.

Коркин всю ночь лежал без сна. Прислушивался к дыханию мальчика, боялся поворотиться в постели, боялся пройти в кухню напиться из-под крана.

Маша тоже не спала. Стоило мальчику пошевелиться во сне, как она вскакивала и бежала в длинной ночной сорочке к дивану, поправляла одеяло, сбитую простынь.

В следующую субботу Вова их ждал. Он одиноко стоял посреди холодного каменного вестибюля, заставленного вдоль стен казенными деревянными скамейками, и с напряженным беспокойством смотрел на входную дверь. Потом он признал Машу, и в глазах его вспыхнули одновременно испуг, радость и сомнение. В следующий миг, будто поскользнувшись на льду, неловко взмахнул руками, поворотился и убежал на своих комариных ножках за перегородку, и оттуда донесся его взволнованный шепот: «Пришли, пришли! И мама Маша, и дядя Коля!..» Через минуту он воротился, неся в руках детдомовскую одежонку.

Пока Маша одевала мальчика, Коркин разыскал директора детского дома. Оказывается, он уже знал эту женщину, вернее, много раз встречал ее на улице и запомнил. Не запомнить ее было нельзя — такая она была огромная и к тому же стриглась по-мужски, носила под сарафаном с широкими проймами мужскую нейлоновую рубаху с галстуком, а на ногах — башмаки на низком каблуке сорок непомерного размера.

Директор привыкшим повелевать густым командирским голосом похвалила намерение Коркиных усыновить чужого мальчика и обстоятельно разъяснила, как это делается. Нужно заявление. А к нему — общественные характеристики обоих супругов. Справки о состоянии здоровья. Справки о зарплате. Справку из домоуправления о наличии жилплощади. А то как же? Дело серьезное! А директор, в свою очередь, подготовит Вовины документы. Потом пригласят представителя из загса, и в торжественной обстановке состоится акт усыновления.

Целую неделю Коркин бегал по учреждениям, добывая нужные справки.

Маша носилась по магазинам, притаскивая домой то детскую кроватку, то ночной горшок, то ящик игрушек — дух сына уже царствовал в квартире.