Мальчишник

Погасла одна из свечей, потом — вторая: два оркестранта уложили инструменты, встали с мест и ушли.

Оркестр продолжал играть без них.

Обоих поэтов на смертном одре нарисовали художники. Один нарисован в темном сюртуке. Лежит на большой белой, с широкой оборкой, подушке. Сюртук застегнут. Видны четыре черных пуговицы. Руки прикрыты тяжелым парчовым покрывалом. По краям — две большие свечи.

Другой поэт лежит в белой рубахе. На полу под ним — «медный таз; на дне его алела кровь, которая за несколько часов еще сочилась из груди его». У изголовья цветы. Выделялся маленький, перевязанный золотым шнурком и давно увядший букет — принесла и положила Ида Мусина-Пушкина: букет она приготовила для бального платья, в котором собиралась с Лермонтовым танцевать.

Не сбылись надежды и Евдокии Ростопчиной:

И минет срок его изгнанья,
И он вернется невредим!..

Стихотворение Ростопчина написала Лермонтову в марте 1841 года. Называется «На дорогу!». В июле его убили.

«Офицеры несли прах любимого ими товарища до могилы…», «народу было много, и все шли за гробом в каком-то благоговейном молчании… Так было тихо, что только слышен был шорох сухой травы под ногами».

— Прежде в Пятигорске не было ни одного жандармского офицера, но тут, бог знает откуда, их появилось множество, и на каждой лавочке отдыхало, кажется, по одному голубому мундиру, — скажет декабрист Николай Лорер.

В отношении Лермонтова император отдал приказ: умерший Тенгинского пехотного полка поручик Лермонтов исключается из списков. Расходы по военно-судному делу (дуэль) — сто пятьдесят четыре рубля 72¹/₂ копейки ассигнациями — император «высочайше повелеть соизволил принять за счет казны».

Тело Пушкина 30 января вечером друзья положили в гроб, а 31-го ночью гроб вынесли на плечах, чтобы препроводить в церковь.

Петр Вяземский:

— Без преувеличения можно сказать, что у гроба собрались в большом количестве не друзья, а жандармы. Не говорю о солдатских пикетах, расставленных на улице…

Пушкина отпевали в церкви Спаса Конюшенного ведомства, хотя вначале отпевать должны были в Исаакиевском соборе при Адмиралтействе. Не произошло, не состоялось — запретили.

Утром многие приглашенные на отпевание и желавшие отдать последний долг Пушкину являлись в Адмиралтейство, с удивлением находили двери запертыми и не могли найти никого для объяснения такого обстоятельства. В это время происходило отпевание в Конюшенной церкви, куда приезжавших пускали по билетам.

Из «Современной Летописи», 1863, № 18.

Муж внучки Кутузова, графини Дарьи, австрийский посланник при русском дворе, граф Фикельмон, явился на похороны при всех орденах.

В засмоленном, укрытом предохранительными досками гробу в феврале месяце Александр Сергеевич Пушкин «покидал город, где его убили». Александру Ивановичу Тургеневу — другу семьи Пушкиных — выпало ввести «поэта в святилище наук» — Лицей. Ему же выпало проводить его «до жилища смерти».

Псковскому гражданскому губернатору был приказ — не допускать всякую встречу, всякую церемонию в Святых Горах.

О похоронах Лермонтова была сделана запись в метрической книге пятигорской Скорбященской церкви летом 1841 года: «погребение пето не было». И младший, словно предчувствуя подобное, написал: «У бога счастья не прошу и молча зло переношу».

Лермонтову в Пятигорске положили камень с надписью «Михаілъ», как временный знак его могилы. У Пушкина на могиле тоже вначале был временный знак — простой крест с надписью «Пушкинъ».

Вернулся Лермонтов с Кавказа почти через год после первых похорон на пятигорском кладбище, тоже в засмоленном, укрытом свинцом гробу. Лермонтов тоже покидал город, где его убили. В Пензу гражданскому губернатору прибыло уведомление, что государь, снисходя на просьбу помещицы Арсеньевой, урожденной Столыпиной, изъявил высочайшее соизволение на перевоз из Пятигорска тела умершего там прошедшего года внука Михаила Лермонтова в принадлежащее ей село Тарханы Пензенской губернии для погребения на фамильном кладбище.

Даже мертвых поэтов везли под надзором. Были оформлены полицейские листы на пропуск тела до места предания оного земле, с приказом выдать последний лист тому, под чьим надзором тело везено будет.

В оркестре погасла еще одна свеча — ушел еще один музыкант. Взял свой инструмент валторну и ушел. Потом ушел флейтист и тоже погасил свечу: так замыслил исполнять симфонию Гайдн.

Музыка должна сама собой замолкнуть, угаснуть, как и свечи на пюпитрах.

В 1836 году Пушкина занимает мысль о смерти: он покупает место для могилы в Святогорском монастыре рядом с могилой матери и другими Ганнибалами. Лермонтова тоже одолевает мысль о смерти. Известному прозаику Соллогубу говорит:

— Убьют меня, Владимир!