Малефисента. Владычица тьмы

Наклонившись, Ингрит схватила запястье Авроры и заставила ее, преодолевая боль, подняться на ноги. Затем, не обращая внимания на сопротивление Авроры, Ингрит подтащила ее к самому краю башни. Аврора буквально волочила ноги по земле, и оставалось лишь удивляться, какой сильной на самом деле оказалась хрупкая на вид королева. Впрочем, все дело, наверное, было в ненависти, которая, как известно, туманит разум и удесятеряет силы. Становилось ясно, что Ингрит собирается сбросить Аврору вниз, где та насмерть разобьется о камни на глазах у солдат, фей и даже Филиппа, которого Аврора успела заметить стоящим на парапете соседней башни.

Пока Ингрит тащила Аврору к краю, начал подниматься ветер. Осевшая на вершине башни красная пыль закрутилась в воздухе маленькими смерчами, но Ингрит не замечала этого – все ее внимание было приковано к собравшейся у подножия башни толпе.

– Малефисента мертва! – прокричала королева.

Солдаты приглушенно крикнули «Ура!», изображая радость, а оставшиеся в живых феи горестно ахнули. Ингрит услышав тех и других, еще шире улыбнулась и торжественно провозгласила:

– Отныне мы с вами никогда больше не будем жить в страхе.

– Отойдите от меня, – сказала Аврора. Ее мутило от слов Ингрит. Как может эта женщина радоваться, глядя на такие разрушения, такие жертвы?! Аврора попыталась вырваться, но хватка Ингрит была крепка.

– Ульстед наконец обрел свободу, – ликующим голосом воскликнула Ингрит, но одновременно с ее словами над толпой поплыло облако красной пыли. Она завихрилась в воздухе, слипаясь, меняя очертания – вначале медленно, затем все быстрей разрастаясь и становясь все плотнее.

– Что происходит? – растерянно пробормотала себе под нос Ингрит. Аврора расслышала ее, но даже не взглянула на королеву. Все ее внимание было приковано к облаку красной пыли.

И тут облако начало принимать свою окончательную форму. Вначале она была трудноуловимой, расплывчатой, неопределенной, но затем прямо на глазах Авроры частицы того, что недавно было Малефисентой, сложились в огромную птицу феникс.

Аврора ахнула.

Малефисента трансформировалась. Ее любовь и самопожертвование пробудили древнее, дремавшее внутри нее существо, которое, как и его предки, возродилось из пепла.

Издав грозный клич, феникс расправил крылья. Птица повернула голову и нашла взглядом Ингрит. Королева испуганно отпрянула, прочитав в глазах феникса свой смертный приговор. Стоящие за ее спиной охранники побросали оружие и в панике стали отступать от феникса, от которого заструились волны магической энергии, окутывая башню и землю внизу мерцающим зеленым туманом.

Аврора смотрела на Малефисенту – на феникса – со слезами на глазах. Птица была великолепна – грозная, могучая, и несмотря на пылавший в глазах феникса гнев, Аврора чувствовала, что в этой птице воплотилось все лучшее, что было в душе Малефисенты.

А в следующую секунду Ингрит резко толкнула Аврору в спину. Девушка вскрикнула и камнем полетела вниз.

Ветер засвистел в ушах Авроры, смахнул слезинки с ее щек. Со страшной скоростью мелькали каменные стены башни. Волосы Авроры развевались, облака, плывущие в высоком небе, манили ее. Земля приближалась.

И вдруг, перекрывая свист ветра, раздался птичий крик и захлопали могучие крылья. Спустя мгновение эти крылья обхватили Аврору, и со страшным стуком она вместе с фениксом – Малефисентой – рухнула на жесткую землю.

Аврора застонала и открыла плотно зажмуренные глаза. В голове у нее была только одна мысль: Малефисента!

Повернув голову, Аврора увидела, что лежит на земле в объятиях крыльев феникса. Она выбралась наружу, поднялась на ноги и, не сводя глаз с феникса, сделала несколько неуверенных шагов. Птица лежала неподвижно, не шевеля своими прекрасными крыльями и не открывая глаз.

А затем в один миг все резко изменилось. Феникс открыл глаза, птица поднялась и тут же взмыла в воздух – так на глазах у всех легенда стала явью, и наблюдавшие за этим уцелевшие в сражении темные эльфы почтительно склонили головы. Но птица феникс не просто возродилась – она вновь трансформировалась. Крылья стали руками. Перед всеми вновь была Малефисента. Та же самая? Нет, другая. Взгляд стал другим – мудрым, спокойным. И кроме крыльев у нее теперь появился птичий хвост – напоминание об отдавшем ей свою силу фениксе.

С радостным криком Аврора бросилась к своей матери. Обняла ее, крепко прижалась и зарылась лицом в ее перья. Малефисента нежно обняла свою дочь и тихо сказала, гладя ее по голове:

– Ну, здравствуй... козявочка.

И тут Аврора разрыдалась. Она плакала о той, которую едва не потеряла. По тому, что навсегда потерял Филипп. Оплакивала всю тьму и боль, случившуюся по вине Ингрит. Горькие поначалу, ее слезы постепенно превратились в слезы радости. Ведь Малефисента вернулась. Вернулась к ней, несмотря ни на что. Вернулась, потому что любит ее. И пусть Малефисента думает, что хочет, но Аврора теперь больше чем когда-либо была уверена в том, что нет на свете магии сильнее, чем любовь.