Маленькая Французская История и другие рассказы

Через пару дней ему уже гораздо лучше, сестра звонит и говорит, что актриса – дура и вовсе его не стоит.

"Тебе же лучше, Мешенька."

Пожалуй.

Последний рабочий день.

Коллеги провожают, начальник говорит хорошие слова, пару раз говорит слово "еврей".

Мехлис гуляет по городу – завтра на самолёт, потом на корабль.

III

Океания. Корабль вращает скрытыми под водой винтами, а Мехлис движется вместе с ним вперёд. Закат где-то над Тихим Океаном. Вообще, немного душно, но от ветра в лицо даже свежо. Внизу, в десятках метров, сумеречная гладь, которую режет тело корабля. Мехлис глядит туда, в бесконечную глубину – там другой мир, без света, без тепла, но такой новый. Он застыл, смотрит, смотрит ещё. "Всё ли это?"

К нему подходит стюард, боясь, что Мехлис думает прыгнуть. Но он улыбается в ответ и говорит, что просто ищет смысл жизни в глубине.

Совсем стемнело, но корабль полон огней, играет музыка, от ветра совсем хорошо. Мехлис достает украденный из сейфа пистолет, залезает на перила и стреляет себе в голову. Его тело падает в воду. К перилам подбегают ужаснувшиеся пассажиры. В них можно узнать маму Мехлиса, его начальника, нотариуса, коллег, сестру Мехлиса и актрису. Включают общий свет, спектакль окончен, и зал взрывается аплодисментами.

Актёры кланяются, зрители долго их не отпускают. Актриса, сыгравшая сестру Мехлиса, выходит из служебного входа, достаёт сигарету. К ней подходит молодой человек с букетом, извиняется и вручает букет:

– Здравствуйте, меня зовут Мехлис, я очень люблю ваши спектакли.

Актриса искренне улыбается, они долго разговаривают и смеются куда-то в ночь.

Натурщица

Ксения работала натурщицей с семнадцати лет. Она без стеснения представала перед теми, кому нужны были её услуги, полностью нагой. Отца у неё не было, у матери такая деятельность никаких возражений не вызывала – она сама выросла в среде людей искусства и воспитанием дочери занималась только в случае крайней необходимости.

Ксения окончила школу без каких-либо успехов, учиться она не любила и не хотела. В отличие от многих натурщиц, тем не менее, Ксения обладала довольно острым умом. В отличие от многих натурщиц, Ксения редко заговаривала с художником в перерывах. Так что, вела она себя весьма профессионально.

В будние дни она позировала для студентов, выходные старалась тратить на частных художников (и скульпторов). После позирования выходного дня у неё, обычно, случались громкие и нетрезвые вечера в компании компании вышеуказанных художников.

Ей было около двадцати, и такой образ жизни ещё не сказался на её практически идеальной внешности, которую стоило бы описать, но я не вижу в этом смысла.

На одной выставке было сразу два портрета, написанных с неё. Ксении было приятно. Можно подумать, что люди узнают моделей, когда те сами приходят на выставки, но это случается крайне редко. Ксения не гналась за славой, она просто получала удовольствие от исполнения своего образа чей-то кистью/руками/проч.

Сошёл снег, и установилась тёплая погода. Субботним днём Ксения явилась к художнику домой. Она разделась, он попросил её присесть на край стола. Солнце обрисовывало листву на стенах комнаты, было тепло, пахло весной. Через каждые двадцать минут натурщица делала перерыв. Прошло два часа, не было сказано ни одного слова. Через четыре часа работы, Ксения попросила посмотреть на то, что получалось.

– Пожалуйста! – художник улыбнулся.

Художница посмотрела на результат работы – возле мольберта стояла пара эскизов, на них не было никакого намёка на женскую фигуру. Ни в каком понимании этого слова. Так же не было женской фигуры и на главном холсте. Абстрактно её туда вместить так же не получалось. Живопись больше напоминала пейзаж, без каких-либо намёков на антропоморфизм. Ксения удивилась и немного испугалась:

– Я не совсем понимаю....

Художник снова заулыбался в тон весеннему солнцу:

– Вас здесь нет, не переживайте, Ксюша.

– Ксения.

– Я прошу прощения.

Ксения глянула на художника, ей захотелось немного прикрыть свою наготу, чем раньше она занималась только тогда, когда ей становилось холодно.

– Я вам нужна для вдохновения?

Художник закачал головой:

– Я бы так не сказал.

Натурщица начала серьёзно переживать, и это не прошло мимо живописца:

– Я прошу вас, не бойтесь меня. Женщины меня не интересуют вовсе.

Ксения замялась:

– Ах… но…

– Мужчины тоже. Я выдумал вас и вашу биографию, чтобы работалось веселее. В такую погоду хочется чего-то живого. Я уже почти закончил, так что вы мне больше и не нужны.

Художник продолжил писать. В комнате, кроме него, никого не было.

К вечеру он поставил подпись – картина ему очень понравилась.

Он убрал краски и пошёл дышать весенним воздухом на набережную.

Василий